Арлекин

Мы умирали, моя грудь сжималась в кулак. Я не могла дышать. Я лишь почувствовала, как Рафаэль пригвоздил меня к полу и пытался мне что-то сказать. Я воспользовалась последним глотком воздуха, чтобы прошептать:

–Помоги нам.

–Но как? - переспросил Рафаэль. Его щиты все еще были опущены. Я снова взяла его энергии, но не ради пищи, ради того, чтобы отключить это.

Жан-Клод прокричал у меня в уме:

–Нет, ma petite.

Но было уже слишком поздно, и прежде, чем нас всех поглотила тьма, я взяла силу Рафаэля и его крыс и обрушила ее на ту тень, что сидела на спине Ричарда. Возможно, мысли я чуть более ясно, я бы просто подумала «УМРИ», но я лишь постаралась защититься от того, как оно нас поедало. Я увидела ее, или даже двоих, они стояли в темноте гостиничного номера. Две белые маски лежали возле них на кровати. Один сидел, второй стоял поодаль. Оба темноволосые и миниатюрные. Они всматривались пораженные, будто могли видеть меня. На меня смотрели их повернутые белые лица, обрамленные каштановыми волосами светлого и чуть более темного оттенков, с карими и серыми горящими глазами. Они объединили свои силы, они объединились, чтобы победить нас. Я не знаю точно, видели ли они меня, но они оба закричали. Один постарался загородить второго, стоящего на коленях, своим телом. Мой удар настиг их, заставив рухнуть на пол возле тумбы. Лампа упала и разбилась. Следом полетели блокнот и телефон. Я прочитала название гостиницы на обложке блокнота. Я знала, где они были. Они упали кучей и больше не двигались. Моя последняя мысль в сознании была «ОТЛИЧНО»

Глава 23

Боль, боль, боль… и сноп искр у меня под веками. Голоса:

–Я чувствую пульс.

–Анита, Анита, ты меня слышишь?

Я хотела сказать ДА, но не могла вспомнить, где у меня рот и как им пользоваться. Темнота, снова темнота, и вспышка боли в ней. Я вернулась в свое тело, бьющееся в конвульсиях. Вокруг были люди. Я должна была вспомнить одну из них, вспомнить то, кем она была, ведь я знала это. Моя грудь болела. Я чувствовала запах гари, что-то горело. Я заметила две узкие полоски у себя на груди, какие раньше уже видела. Тут я поняла, что горю я. Эта мысль мне ничего не дала. Я не боялась, я даже не взволновалась. Все казалось мне нереальным. Даже боль в груди исчезла. Мир поплыл серой ватой по краям. Кто-то дал мне пощечину. Мир снова вернулся. Я моргала, глядя в лицо женщины, которую я знала, но не могла вспомнить. Она выкрикивала мое имя:

–Анита, Анита, вернись к нам, проклятье!

Все снова начало расплываться. Серый туман поглощал все вокруг. Кто-то ударил меня снова. Я опять заморгала все в то же женское лицо.

–Не смей умирать у меня на руках!

Она ударила меня снова, и мир перестал сереть.

Теперь я ее узнала. Доктор Лилиан. Я попыталась сказать «прекратите меня бить», но я не могла вспомнить, как произносятся слова. Я приложила все усилия и нахмурилась.

Чей-то еще голос сказал:

–Она стабильна.

Лилиан улыбнулась мне.

–Ты единственная дышишь из вас троих. Если ты продолжишь дышать, они не умрут.

Я не поняла, что она хочет этим сказать. Я хотела спросить «Кто не умрет?» Но тут что-то холодное потекло по моим венам. Я уже чувствовала что-то подобное, и последнее, что я успела подумать, прежде чем тьма поглотила меня, это зачем Лилиан дала мне морфий?

Я спала, или не спала. Но если это были Небеса, то было чертовски страшно, а если ад, то недостаточно страшно. Я была окружена людьми в ярких платьях, которые носили за столетия до моего рождения. Когда пара повернулась ко мне, и они были в масках. Все носили белые маски Арлекина. Я отступила назад от танцовщиц и обнаружила, что одета в серебристо-белое платье, которое было слишком пышным, чтобы выглядеть изящно, и слишком тесным, чтобы позволить мне свободно дышать. Одна из пар ударила меня, и мое сердце скакнуло к горлу. Моя грудь сдавливалась изнутри, будто огромный кулак сжимался во мне. Я упала на колени, и танцовщицы закружились вокруг меня, задевая меня подолами своих юбок. Их платья цеплялись за меня, поскольку они кружили слишком близко ко мне.

Мурлычущее контральто Бель Морте прорезало сон:

–Вы умираете, ma petite.

Подол темно-красного платья коснулся моих рук. Она встала на колени возле меня. Она была все той же красавицей-брюнеткой, которая однажды завоевала всю Европу. Все ее темные волосы были собраны в затейливую прическу, обнажая бледность ее шеи, которую мы так любили. МЫ… я попыталась прочувствовать остальных, но том месте, где всегда ощущался Жан-Клод, была пустота, это было просто ужасно.

Она наклонилась ко мне, потому что я лежала на полу.

–Он почти ушел, наш Жан-Клод, - сказала она. Ее янтарно-карие глаза не выдавали волнения. Она просто сделала замечание. - Почему ты не просишь моей помощи, ma petite?

Я хотела было сказать «А почему ты сама нам не поможешь?», но мне не хватило воздуха, чтобы вообще говорить. Спиной я чувствовала жесткость корсета, от которого я задыхалась, как рыба, выброшенная из воды на берег, чтобы дождаться смерти.