Армагеддон Лайт

Мессия оставил несговорчивую девицу в покое. Он звонит по телефону. Лицо божества холодно и надменно. Товарищи Гастона не знают, чем себя занять. Они стоят на ногах, пошатываясь, — в мутных глазах застыло счастье. Вокруг сплошной хруст: все вытаскивают из себя чипы, просто так, из чувства протеста, — электронный сигнал не может перебить приказ бога. На минуту смежив синие веки, полицейский грезит, что произойдёт после захвата Земли. Возникнет чудесное государство всеобщего благоденствия с заправочными парфюмерными станциями, лабораториями, где учёные-мертвецы продлевают жизнь плоти, уютными кафе с услужливыми официантами, подающими мозги в сухарях под соусом бешамель, публикой, гуляющей по праздникам с мёртвыми собачками, из чьих ушей течёт формалин. Зомби больше не бессловесные рабы демонов, отныне они сами решают свою судьбу. Однако он голоден. Мессия забыл их покормить, а им стыдно напомнить: армии мёртвых требуется еда… Сейчас в столовой как раз период кормёжки. Зрачки Гастона затуманиваются. Он смотрит на девушку и чётко представляет, каково её мясо на вкус…

Слышен стук копыт, — к сторожке приближается повозка.

Какая радость. Хоть этого-то можно сожрать? Однако, едва существо подъезжает ближе, Леруа с грустью понимает: ТАКОЕ несъедобно. У гостя необычное для человека, с голубоватым синеватым отблеском лицо, в зрачках то и дело блистают вспышки огня. Это, скорее всего, дух. У зомби окончательно портится настроение. Вот убогие демоны! Развели в своей цивилизации всяких привидений, призраков и духов — нормальному мертвецу и перекусить негде. Ифрит (об этом исчезнувшем народе также ходят древние легенды) спешивается. Зомби берут его в кольцо, однако получают сигнал не трогать гостя. Собственно, он их и не особенно интересовал. Ифрит заходит в сторожку. Любопытный Гастон видит, как тот с порога раболепно преклоняет колени, целуя Мессии руку. Что ж, правильно. Однако на этом шоу завершается: божество резко задёргивает занавески, и зомби со скучающим видом отворачиваются, облизываясь. На самом деле они только этого и ждали. Наконец-то можно хоть немного забыться и побыть самими собой. Запряжённая в повозку лошадь издаёт жалобное ржанье, больше похожее на стон.

Живые мертвецы бросаются к ней — и Гастон в первых рядах.

Треск шкуры. Хрип. Звук расколотых костей. Животное бьется в агонии, над ним — груда зелёных тел в синих мундирах. Чавканье. Хруст. Молчаливая драка за остатки еды. Да, в мире трупов, как в мире живых: самое вкусное достаётся сильным и ретивым. Они грызутся за пищу, подобно гиенам, — и Гастон, стоя на четвереньках, зубами вцепляется в ухо Пьера Лоти. Это скорее инстинкт, мёртвый товарищ не возражает: зомби не чувствуют боли. В мгновение ока от лошади не остаётся ничего, даже шкуры и скелета, — лишь алые капли на траве. Сглотнув и их, зомби спокойно разбредаются вокруг сторожки. Если владелец спросит, куда исчезла лошадь, — скажут, что испугалась и ускакала в чащу. Всё отлично, и отряд мертвецов в заповеднике напрягает лишь одна вечная проблема.

Им по-прежнему хочется есть.

В сторожке, зависнув над чтицей, Король Ифритов держит девушку за подбородок. Та молчит — словно лицо принадлежит не ей, а кому-то другому. Пальцы Короля дрожат, как с сурового похмелья. Дух ифрита с наскока уже дважды попытался овладеть её телом. Из ушей призрака медленно поднимаются вверх кольца сизого дыма. На губах застыла слюна — точнее сказать, вулканическая лава. Он мысленно проклинает тот день, когда стал призраком, но ничего нельзя поделать, — лишь у него есть ключ к чтице.

Девушка с чёрной помадой на губах внезапно начинает кричать.

Дико, страшно, — так вопит мать, потерявшая детей. Даже зомби на опушке леса замирают, слыша этот надрывный визг, а Гастон (с сожалением думая, что лёгкая закуска из лошади не принесла ему насыщения) всем сердцем надеется: может, негодяйка сейчас умрёт, и они её тоже слопают. Зомби, разумеется, предпочитают живое мясо, но привередничать не приходится. Целая группа мертвецов, отойдя в сторонку, объедает малинник. Противно признать, но и среди них есть зомби-веганы. Ну да, малину легко убить. Хвала Мессии, отщепенцев немного, иначе Гастон с горя бы съел сам себя. Он меланхоличен, ему зачастую жалко даже свиней, ежедневно расстающихся с мозгами.

…Крик резко оборвался. В окнах сторожки гаснет свет.

Глава 6 Рефаимы (Улица Всеобщей Ненависти, элитный комплекс «666»)

…Аваддон осторожно, практически бесшумно открыл входную дверь. Сначала сунул в проём крыло, но на перья никто не отреагировал. Ангел проскользнул внутрь служебной квартиры Агареса и наткнулся в прихожей на суккуба Лукрецию. Демоница в красном платье сидела на полу и, рыдая навзрыд, размазывала слёзы с помадой по всему чешуйчатому лицу. Завидев ангела, Лукреция мигом перестала плакать и сморщилась.

— Фу… от тебя карамелью несёт за километр, как от козла.