Армас. Зона надежды

Жую долго и основательно. Стараюсь не чавкать, чтобы не разбудить папу. Он с головой накрыт пледом и не реагирует на вторжение. Запиваю ветчину молоком.

В окна кухни стучит ветка. Или не ветка?

Как табун лошадей, бегу назад. Ветчина не успокоила мои нервы.

Дин и Сэм наставили пистолеты на седовласую старуху в инвалидном кресле. Кажется, она умерла еще в прошлом веке.

«Кто там?» – кричит старуха, и мы все вздрагиваем.

Дверь в мою каморку протяжно скрипит, и на пороге возникает маленькая фигурка в белом одеянии.

– А-а-а, – пищу я, страстно желая спрятаться в ноутбуке у Дина и Сэма.

Полумертвая старуха выглядит такой безобидной…

– Можно к тебе? – шепчет чудовище из ужастика и ныряет ко мне под бок.

Молния освещает комнату, и я убеждаюсь, что это не киноуродец, а реальный персонаж – моя сестра. Назойливая очкастая муха.

Она высовывает нос из-под одеяла и жалуется:

– Мама спит очень крепко.

Вообще-то она говорит «клепко».

– Папа храпит на кухне.

Она говорит «хлапит», да-да. А я не картавила в детстве.

– А мне так страшно, страшно.

Тут «р» звучит практически отчетливо.

Я не знаю, как реагировать на эту информацию. Не гнать же ее, в самом деле. Но спать в одной кровати – не очень радужная перспектива. Хотя мне тоже страшно.

Вообще было бы логично, если бы мы спали в этой комнате, а мама с папой в зале.

Влезет сюда еще кровать? Или хотя бы раскладушка… Надувной матрас… Потому что спать вместе с ней я больше не собираюсь. Она мне своим сопением дырку в пижаме прожжет.

– Ты хочешь еще одну сестру?

Она хмурится и долго соображает. Если такая, как я, – то вряд ли, однозначно. Уточняю:

– Она не будет похожа на меня.

– Не знаю, – бормочет она и с каждым ударом грома придвигается ко мне все ближе.

Дипломатично выключаю ноутбук и сдвигаюсь на краешек кровати. Маленькая муха вертится рядом, пыхтит и вскоре засыпает.

Воскресенье Хочу жить

Ты ничего не знаешь обо мне. И только поэтому ты единственный, кто мог в меня влюбиться.

Когда я умру, я завещаю тебе мою улыбку. Я еще не знаю, когда улыбнусь, но точно знаю, что причиной этого будешь ты.

Надо видеть мамино лицо, когда она распахивает дверь каморки и видит нас в одной кровати. Мне приходится признать, что произошедшее – не страшный сон, а реальность. А сама муха выглядит вполне довольной и выспавшейся.

Вылезая из кровати, чудом не наступаю на папин ноутбук. Руки пахнут ветчиной.

Когда выхожу из ванной, муха все еще валяется на моей простыне.

– А ну, брысь! Хорошего понемножку.

Она больше не вздрагивает от моих слов. Совсем расслабилась.

– Хочешь посадить волшебное дерево?

– Да!

– Тогда бегом одеваться!

Мы берем два стаканчика из-под сметаны и спускаемся во двор.

У мухи Агнии острые загорелые колени, на правой – белая царапина. Голубой сарафан волочится по траве, пока она наковыривает в свой стаканчик землю.

– Ай-ай-ай! – вопит и отбегает в сторону. – Жук! Большой.

– Чтобы посадить волшебное дерево, нужно пройти испытание, – философствую я.

Смотрит недоверчиво, с прищуром. На стеклах очков виднеются крошки земли.

– А ты какое испытание пройдешь?

– Вообще-то я пытаюсь с тобой подружиться. А это испытание из испытаний. А если серьезно, семена волшебного дерева я добыла после сложных испытаний. Ты себе даже представить не можешь, каких. А если я тебе расскажу, ты не уснешь от страха никогда.

Переваривает информацию, сложив руки на груди. Подкладываю в ее стаканчик земли.

– А если ты мне не веришь… Я преодолею эту клумбу одним прыжком. А еще могу тебе на голову землю высыпать. Тоже неплохое испытание.

Визжит и убегает домой.

В моей комнате мы устраиваем торжественную посадку деревьев.

– Это вестник радости, – говорю я, протягивая ей персиковую косточку.

Главное, чтобы она не возмутилась, почему я ем персики без нее. Но она молчит и копирует меня. Так же наклоняет голову и придвигает стаканчик.

Высунув язык от усердия, кладет косточку в ямку и присыпает землей.

– Когда появится росток…

Даю процентов десять на то, что он вообще появится…

– Когда появится росток, мы пересадим наши волшебные деревья в большие кадки.

– А потом на улицу?

– Может быть.

– Ой, а что это вы тут делаете? – Мама хлопает в ладоши и сюсюкает, будто общается с умалишенными.

А я, между прочим, в абсолютно трезвом уме и твердой памяти занимаюсь глупостями.

– Мы сажаем листики радости, – сообщает Агния.

– Как здорово! Только не сажаем, а садим. Или как правильно? – Мама задумывается.

– Я не знаю, как правильно, но не листики, а вестники радости.

– Девочки, идите завтракать. А растения свои поставьте на подоконник, только, пожалуйста, не на самое пекло.

Солнце после вчерашней бури как ни в чем не бывало вернулось на свое место. И не стыдно ему совсем, что уходило, оставив нас с грозой и непогодой.

За столом родители не могут на нас налюбоваться, будто мы молодожены.