Армия монголов периода завоевания Древней Руси

Восточный корпус монголов прошел от Владимира по льду Клязьмы к Стародубу[805] и по Волге к Городцу: «На Городець, и по Волзе вся грады поплениша и до Галича Мерскаго»[806]. От Городца монголы рассыпались на несколько облавных отрядов, взяв Галич и Вологду (упоминается только в «Русском хронографе»[807]), «опрочь слобод и погостов» в их окрестностях. Собравшись у Костромы, направились на соединение с корпусом Бурундая, который за это время прошел через Ростов на север. Бурундай вначале имел сведения только об общем направлении движения войска великого князя («к Ярославлю»), поэтому он выбросил поисковые отряды в двух направлениях — к Ярославлю и на Кашин с Угличем («а инии к Углечю и къ Кашину и къ Ярославлю»[808]). Углич, по сведениям из не дошедшей до нашего времени «древней угличской летописи», которую видел краевед XIX в. Ф. Киссель, сдался монголам без боя[809], в то время как Ярославль был разрушен монголами (это известно по данным археологии[810]). Пополнив припасы, Бурундай дождался результатов действий своих разведывательных отрядов и подхода сил восточного корпуса — видимо, монголы уже знали о точном расположении стана великого князя Юрия Всеволодовича на реке Сить (приток р. Молога). Из района Углича и Кашина[811] корпус Бурундая был готов выступить против последних организованных войск Владимиро-Суздальской Руси.

Все это время на реке Сить Юрий Всеволодович ждал подхода оставшихся сил Суздальской земли, а из Новгорода и Южной Руси — помощи от своего брата Ярослава: «И жда брата своего Ярослава, и не бе его»[812]. Из всех ожидавшихся подкреплений пришла только дружина брата великого князя Святослава Всеволодовича, который упоминается среди князей, участвовавших в битве на реке Сить[813]. Однако основные силы, на которые надеялся великий князь, т. е. полки Ярослава Всеволодовича, не успели подойти до нападения монголов на стан войск великого князя и его вассалов. Этот факт часто интерпретируется как намеренное нежелание Ярослава Всеволодовича помочь брату, а то и вовсе как сговор его с монголами[814]. Но из скудных сведений летописей известно, что в 1236 г. Ярослав Всеволодович захватил Киев вместе с новгородскими и новоторжскими добровольцами и «седе в Кыеве на столе; и державъ новгородцевъ и новоторжець одину неделю и одаривъ я, отпусти проче; и придоша здрави вси»[815]. Судя по новгородскому летописанию, Ярослав Всеволодович спокойно «седе в Кыеве на столе» вплоть до гибели своего брата великого князя, т. е. до 1238 г. А новгородцы должны были это знать достовернее всех прочих — перед уходом в Киев Ярослав Всеволодович оставил вместо себя князем в Новгороде своего юного сына Александра, при этом удержаться там он мог только при наличии связи с отцом, чтобы в случае проблем с новгородцами быстро его оповестить. Так что и княжич, и новгородцы хорошо знали, где находится Ярослав Всеволодович.

Иное известие о киевских делах 1236–1238 гг. дает Ипатьевская летопись (далее — ИЛ). В ней приводится противоположная информация — Ярослав сел на Киевский стол, но «не мога его держати, иде пакы Суждалю»[816], уступив Киевский стол черниговскому князю Михаилу Всеволодовичу. Сравнение с сообщением В. Н. Татищева, согласно которому Ярослав, предварительно разорив черниговские земли, мирно, по договору, отдал Киев[817], добавляет недоумения касательно записи в ИЛ — в ней нет ни срока великого княжения Ярослава в Киеве, ни даже объяснения, каким образом стороны мирно разошлись после боевых действий.