Армия жизни

Некоторые положения традиционной идеологии хиппи ныне представляются нам несколько устаревшими. Их опровергла сама жизнь.

Хиппи, как принято считать, всегда выражали свой протест в уходе. Против этого нам нечего возразить. Однако и «протест», и «уход» можно понимать по-разному. Протест против стандартов и уход от стандартов, как в сознании, так и в реальном мире — это прекрасно! Но к хиппистскому протесту приклеился ярлык «пассивный». Сколь бы прочно ни держался этот ярлык, мы считаем, что пришло время сорвать его. Пассивность — вот что губило и западных хиппи, и нашу систему. Да и что такое «пассивный протест»? Протест в тряпках? Об этом даже не хочется писать… Многих ли людей пассивно протестующие заставили изменить свои позиции или хотя бы задуматься над ними? В итоге способствовал ли пассивный протест духовному развитию человечества, объединял ли он людей? А может быть, наоборот — разъединял?..

К сожалению, затхлая атмосфера последнего десяти- или пятнадцатилетия породила следующий стереотип мышления: активен воинствующий эгоизм, хищное шкурничество. Добро — сторонний наблюдатель, утешитель или благородный мученик…

Точно так же обстоят дела и с «уходом». Уход — экскапизм, бегство от реальности? Но изменили ли мир те, кто ушел в замкнутые коммуны, в наркотики или в себя? Ответ здесь может быть только один. Разобщенность и разъединение — единственные и неизбежные последствия такого ухода. Способствовать объединению, духовному прогрессу общества можно, только находясь внутри него каждый на своем месте. Иного пути нет.

В представлении обывателя, хиппизм неразрывно связан с наркотиками. Они действительно могут служить средством расширения сознания… Но история — как наша, так и западная — показала, что в конечном итоге наркотики губят людей как физически, так и духовно, связывают и порабощают, низводят до уровня животных и разъединяют. Часто приходится выслушивать такое мнение: «Можно (и даже нужно) попробовать все, только „подсаживаться" нельзя». Конечно, каждый человек имеет право делать с собой все, что захочется (не имеет он только права тянуть за собой других), но ведь дело в том, что никто не знает заранее, подсядет он или нет! По этим причинам мы считаем применение наркотиков неоправданным, категорически выступаем против их употребления, а саму концепцию психоделической революции полагаем изжившей себя (но отнюдь не против психоделического аспекта в музыке и вообще в искусстве!).

Ну что же, от психоделической революции рукой подать до сексуальной. Обходить столь щекотливый вопрос нельзя, и мы считаем необходимым высказать то, что думаем по этому поводу. Наверное, «революция» — это слишком громкое слово для обозначения свободной любви в ее сугубо телесном аспекте. Но факт есть факт: не каждому дано искусство любить одного человека. Мы не собираемся оценивать, хорошо это или плохо. Но мы не монахи, не аскеты, наш идеал — естественный человек. И все, что мы можем сказать — поступай постепенно! Ешь, но не обжирайся! И помни, что назначение свободной любви, как одного из видов всеобщей любви, — делать добро другим людям.

…Время требует действия, подвижности мысли и духа (это не значит, что надо торопиться, кидаться действовать очертя голову). Мы не агитируем, не вербуем сторонников. Не зовем всех и каждого идти с нами. Но надо просто идти. Знайте — будущее зависит от нас, как еще не рожденный ребенок уже зависим от мира. Будущее ждет нас.

Сталкер (Саша), Генерал (Дима), Воробей (Лера). 1987 год, март.

Письмо ребят кончалось стихами, которые мне тоже хочется привести (когда я их спросил, чьи стихи — ответили, что прочитали однажды в «Юности»):

Пусть бой сейчас незвучен и незрим,
Но от того, что вкруг тебя творится,
Не можешь ты неведеньем своим,
Как некогда, уже отгородиться.
Еще страшней и тяжелей бои,
Когда они без грохота и дыма.
И мысли светоносные твои
Как никогда, теперь необходимы.
Не насыщай сомненьями свой слух:
Что я могу, коль разобраться строго?
Любая мысль, врачующая дух, —
Как это много, беспредельно много!
Пыланье света, нарастанье тьмы —
И промедленью нету оправданья.
Не кто-нибудь, а мы с тобою, мы
Ответственны сейчас за мирозданье.

Письмо, которое я привел, и стихи, которыми оно заканчивается, еще одно свидетельство того, как неотделима жизнь молодежи от всей так называемой взрослой жизни.