Аромат грехов твоих. История одной убийцы (СИ)

– Влюбить в себя невозможно, но я готов показать, что меня можно и есть за что любить. Я ведь не мировое зло, и тоже достоин этого чувства? А дальше на все ваша воля, баронесса. У нас может быть совместное будущее, – наконец закончил он.

Вот только у меня по-прежнему оставались вопросы.

– Ваши слова звучат так замечательно и идеально, что другая бы наверняка растаяла на моем месте… Вот только, граф, одно “но”. Вы ни слова не сказали о том, что сами готовы полюбить меня? Вы хотите добиться от меня “чувств”, давая взамен лишь иллюзию… Так вот, подобного не бывает. В отношениях не может любить кто-то один, а второй позволять себя любить. Ваши поступки благородны, граф, вот только движет ими в конечном итоге, желание утолить собственную Жажду, а не любить и быть любимым.

–  Ошибаетесь с выводами, Роуз, – не смутившись, отозвался мужчина. – Над любыми чувствами нужно работать, тем более над взаимными. Я просто делаю первый шаг навстречу, и буду ждать ответного от вас. Пускай не сразу, пускай через сто лет. И кто знает, быть может через тысячу – мы оба вспомним об этом разговоре и посмеемся над ним.

Я все же отложила в сторону приборы, понимая, что аппетит если  и был, то окончательно пропал. Малкольм оперировал слишком глобальными понятиями, слишком обширными промежутками времени, непостижимыми для меня. Возможно, он был прав, и я просто не понимала его замысла в силу недостаточности жизненного опыта. А может права была я, и ошибался именно Эдриан, попросту забывший, каково это быть обычным смертным и какие ценности важны в человеческой жизни.

– Пожалуй, мне пора, – решила я закончить наш ужин. – Спасибо, все было очень вкусно, но мне нужно домой.

– А как же десерт?

– Не в этот раз, – вставая из-за стола, откликнулась и тут же прикусила язык.

– Ловлю на слове, – граф покинул стол следом за мной. – Надеюсь, в наш следующий ужин, когда бы он не состоялся, вы все же дождетесь десерта.

Мысленно я поняла, что сама виновата и дала ему эту лазейку, но клясть себя было поздно. Да и в конце-то концов ничего страшного я графу не пообещала. Все же он мне по-прежнему помогал, и еще один ужин – это малая благодарность за его поступок.

– Я провожу вас, поймаю экипаж, – добавил он. – Не стоит гулять по городу и мерзнуть лишний раз.

– Благодарю, – отказываться было глупо. – В сколько завтра планируется отъезд?

Граф призадумался, что-то прикидывая, а после произнес:

– На рассвете, с первыми лучами солнца кэб подъедет к дому вашей матушки. Ранний выезд позволит нам добраться до столицы уже к обеду.  Возможно, мы даже успеем показать вашу сестру некоторым врачам.

Я кивнула.

Уже стоя на улице, перед тем как сесть в экипаж, запоздало вспомнила.

– Малкольм, – окликнула я его. – У меня к вам еще одна просьба.

Он вопросительно вскинул бровь, ожидая, что я сообщу.

– Я буду вынуждена лгать матери и о том, что деньги на лечение мне одолжил Лонтье. Она не должна ничего знать о нашем давнем знакомстве, иначе это вызовет слишком много ненужных вопросов. Для моей семьи вы будете просто клиентом Мишеля, который едет в столицу и любезно согласился помочь нам с переездом.

Граф понимающе кивнул.

– Разумеется. Я ведь не полный идиот, чтобы не понимать некоторые сложности и конспирацию с которой вы живете в последние семь лет.

– Еще раз спасибо, – поблагодарила я и закрыла за собой дверцу кэба.

До дома я доехала достаточно быстро – резвая лошадь аллюром домчала мне до родной улицы. Распрощавшись с возницей, с которым заранее расплатился Эдриан, я поспешила к матери и сестрам.

Впереди меня ждал долгий разговор с объяснениями и изложением плана на ближайшее будущее.

– Я теперь буду бояться смотреть Мишелю в глаза, – причитала матушка. – Такие огромные суммы в долг, более того, он даже свел тебя с господином, который поможет с поездкой. Не знаю, как и благодарить нашего художника.

– Он сказал, что не стоит лишних благодарностей, – соврала я. – Сейчас вместо лишний слов и стенаний лучше приступить к сбору вещей. Отъезд рано утром.

– И все же я опасаюсь, – не унималась мама, – Ты раньше никогда не была в столице без меня.

Как назло, ей начала вторить Бриттани.

– Я тоже, Роуз, – испуганно произнесла она почти шепотом, будто боялась, что нас подслушает кто-то неизвестный. – Ты одна в огромном городе, с больной сестрой и с такой большой суммой денег. А если этот господин, как его Малкольм, не столь благороден, как заверил Лонтье, и воспользуется ситуацией и твоей беспомощностью прямо в дороге?

– Мишель рекомендовал графа, как весьма честного человека. Они знакомы уже не один год, – почти грудью встала я на защиту Эдриана, понимая, что из-за своей лжи все глубже и глубже погрязаю в пучине вранья. – Думаю, все будет в порядке.

– И все же на сердце не спокойно, – вздохнула мама. – Раньше мне казалось, я знаю почти все благородные дома и фамилии столицы, но об этом Эдриане Малкольме слышу впервые.

Я закатила глаза.

Не было ничего удивительного в том, что матушка его не знала. Наверняка, с каждой новой жизнью мой знакомый менял имена и места жительства, как перчатки.