Аромат изгнания

Примерно сотня гостей теснилась в уютных гостиных красивого особняка в шестом округе Парижа. Притаившийся в глубине двора подальше от посторонних глаз, он был украшен для банкета по случаю выпуска «Золотой Луны». На всем протяжении душистого пути, предложенного гостям, первую скрипку играли цветы османтуса, дарующие неповторимый обонятельный опыт. Талин встречала их на крыльце. Каждый что-то говорил ей, рассказывал смешные истории про Нону, и молодая женщина в очередной раз смогла оценить, какой отпечаток оставила бабушка в сердцах всех тех, кто ее знал. После гардероба их проводили в приглушенно освещенный коридор. Оттуда они попадали в пустую комнату, стены которой были покрыты розами, и их запах разливался вокруг, такой нежный, глубокий, сладкий. Затем появлялись зеленые листья пачули, а над ними – дождь пармских фиалок. Их землистый сухой запах раскрывался, смешиваясь с розой, и уступал место животному мускусу. Потом ценные породы дерева, светясь, вырисовывались на стенах, и облачко дыма распространяло перечный, пряный, душный аромат. Наконец, сладкими цветочными нотами разливался османтус. Глядя на толпу, собравшуюся по такому случаю, Талин чувствовала гордость. Нона была бы счастлива этим вечером.

Матиас должен был вернуться в Париж утром, но не подавал признаков жизни. Снова взглянув на экран своего мобильного, чтобы проверить, не прислал ли он сообщение, Талин поняла, насколько поддается ему даже в его отсутствие. Его манера никогда не предупреждать ее о своих отъездах и приездах держала ее в напряжении и мешала быть свободной. Когда она ждала его, он ее подводил, а когда была уверена, что он не придет, – появлялся. Все для того, чтобы она от него зависела. Она отогнала неприятные мысли, увидев, как к ней идут Арам и Ирис. Они тепло расцеловали ее.

– Мама не с вами? – разочарованно спросила она.

Увидев, как переглянулись Арам и его жена, Талин поняла, что она не придет.

– Только не принимай это на свой счет, – тихо сказал ее брат.

– Конечно нет! – сердито воскликнула Талин. – Во всем этом никогда не было ничего личного! Это один из самых важных выпусков, последняя совместная работа ее матери и ее дочери, первые духи, выпущенные после смерти Ноны, а она не присутствует, даже не потрудившись предупредить и объясниться. С какой стати мне принимать это на свой счет?

Талин не удержалась от слез и снова разозлилась на себя за то, что так чувствительна к выходкам матери. Арам взял ее под руку.

– Пожалуйста, сестренка, не дай ей испортить твой праздник.

Талин кивнула.

– Обещай мне.

– Я постараюсь, уверяю тебя.

Арам всегда ее защищал. От матери, от внешнего мира. Она не решалась сказать ему – в самом деле, момент неподходящий, – но выбора у нее не было.

– Я хочу попросить тебя кое о чем, – начала она.

– Конечно, все, что хочешь.

– Ты можешь навести справки о компании под названием «Ситаксо»?

Арам удивился.

– Что ты, собственно, хочешь знать?

Талин не хотелось распространяться, но это было невозможно.

– Это касается Матиаса.

Мрачный вид Арама при одном упоминании имени ее сожителя заставил ее пожалеть, что она вообще об этом заговорила.

– Мне не надо никаких комментариев, мне просто нужна информация. Кажется, с этим предприятием возникла какая-то проблема, что-то такое Матиас сделал или допустил, не знаю. Мне надо знать, что происходит. Я могу рассчитывать на тебя?

Арам был senior banker[4] в крупной аудиторской фирме с филиалами по всему миру. Она знала, что у него достаточно связей, чтобы узнать для нее правду.

– Талин!

Она обернулась, узнав голос Сибиллы.

– Я могу рассчитывать на тебя? – снова спросила она Арама, уже встревожено.

– Разумеется. Я наведу справки и расскажу тебе все как есть.

Он поцеловал ее в лоб, и Талин пошла к Сибилле с некоторым облегчением.

– Что случилось?

– Ничего. Моя матушка опять выкинула фортель.

Сибилла огляделась.

– Она не пришла?

– Нет, – ответила Талин.

– Умереть от нее можно.

– Знаю. Я рада, что ты здесь.

– Грегуар не смог освободиться, но я пришла не одна, – добавила Сибилла, показывая на мужчину, стоявшего рядом.

Талин повернула голову и встретила теплый взгляд Антона. Он был выше ростом, чем в ее воспоминаниях. Она слегка смутилась, как и в их первую встречу. Они поздоровались, и она с удивлением обнаружила, что робеет и не может с ним заговорить, хоть ей и хотелось. Вместо того чтобы следовать своим желаниям, она изобразила равнодушие, а потом дала гостям себя увести, сделав над собой усилие, чтобы выглядеть веселой. Молодая женщина с натужным энтузиазмом отвечала на вопросы, направляла гостей по душистому пути и, едва представилась возможность, удалилась, чтобы прийти в себя. Она укрылась в пустом коридоре и посмотрела в большое окно на залитый солнцем сад, представляя себе, как пахнет нагретое стекло. Металлический, прозрачный и теплый запах окутал ее.

– Вы всегда плачете, когда выпускаете новые духи, или есть другая причина?

Запах рассеялся. Она обернулась и увидела, что к ней идет Антон.

– Я не плачу.

– Это видно невооруженным глазом.