Аромат смерти

– Она не дурочка. Рано или поздно она поймет, если ты и дальше будешь продолжать. Я не хочу, чтобы мои адвокаты перессорились.

– Погоди. – Ховард преградил ей путь, не давая уйти. – Я должен тебе кое-что сказать.

– Ладно. – Она скрестила руки на груди. – Давай, выкладывай.

– Я больше этого не выдержу, Иви. Я так не могу.

– Как? – Она изобразила удивление.

– Я все расскажу Энджи. И сам разберусь с твоим боссом.

– Не надо. В любом случае спасибо вам.

– Ты… – Ховард выглядел потерянным, словно не знал, как поступить. После нескольких попыток заговорить он сдался. – Ладно, ничего…

Затем развернулся и потянулся к ручке двери, но тут Иви схватила его за плечо. Опешив, Ховард оглянулся на нее.

– Черт! – Иви уставилась на него разъяренным взглядом. – Что это за «ладно»?

– Ты делаешь вид, что всё в порядке. Похоже, ты сама не понимаешь, как выглядишь сейчас.

Ховард повысил голос. Ему уже было все равно, услышит его Энджи или нет. Он видел, как Иви сражается со всем миром, и не мог этого выносить. Разве он не обещал сделать ее счастливой? Очевидно, у него не получилось.

– Я знаю, что ты…

– Что ты знаешь? – спросила она медленно. Каждое ее слово было подобно кинжалу. – Ховард, сколько раз я говорила тебе, что не нуждаюсь в твоей жалости?

– Это не жалость, Иви. Я хочу тебе помочь. Все хотят…

– Я никогда не знаю, что ты испытываешь, Ховард, жалость или тревогу. Ты и сам этого не знаешь. Я живу ужасной жизнью, но это не твое чертово дело. И вот ты приходишь и пытаешься перетащить меня в свою блистательную жизнь… А мне она не нужна. – Иви быстро распалялась. – Перестань притворяться прекрасным принцем. Ненавижу, когда ты пытаешься меня спасать.

– Я тебя не спасаю, – ответил Ховард, уязвленный ее внезапной враждебностью. Хоть и обиженный, он попытался еще раз достучаться до нее. – Но нельзя закрываться от других людей. Все знают, что тебе больно, и всем хочется…

– МНЕ. ЭТО. НЕ. НУЖНО, – прорычала Иви. Как будто сошла лавина или плотину прорвало. В этих словах были сила, злость и скорбь, копившиеся у нее внутри и теперь хлынувшие наружу. Иви взорвалась. – Мне не нужно твое проклятое сочувствие, не нужно, чтобы ты меня спасал; я не хочу продолжать жить, ты понимаешь? Почему нельзя оставить меня в покое? Почему мне не позволяют признать, что я никогда этого не преодолею, по крайней мере при этой жизни? Ты никогда не задумывался о том, чего я по-настоящему хочу. А я не хочу, чтобы мне стало лучше. Все хотят, чтобы я была счастлива, но что это означает? И с какой стати мне быть счастливой? Как люди, подобные мне, могут быть счастливы? Я не могу оставить прошлое в прошлом, я чувствую себя дерьмом собачьим, и мне больно. Каждое утро я просыпаюсь с таким чувством, будто меня душат. Мой младший брат мертв, а я не могу пролить ни единой слезинки. Но такова уж я, ты понимаешь? Мне надо испытывать боль.

– А что насчет меня? – спросил Ховард. – Моя боль не считается?

Воздух вокруг стал разреженным. Иви показалось, что она ступила в вакуум. Люди принимают любовь, только когда считают себя достойными ее. Грустно, не правда ли? Да, грустно. Они вступают в отношения, чтобы заполнить дыру, оставшуюся после расставания. Пытаются залечить свои собственные или чужие душевные раны. Построить идеальный город на руинах. Не обращая внимания на шатающийся фундамент, они стоят у обвалившихся стен и убеждают себя, что все будет в порядке. Раны и шрамы, любовь и ее отсутствие – все это продолжения их самих. «Как? – спрашивают они. – Как я пришел к этому?»

– Ты чувствовала себя брошенной и ненужной, но ведь и я тоже. – Они смотрели друг другу в глаза. На мгновение Иви показалось, что по лицу Ховарда пробежала тень. Его взгляд стал беззащитным. – У тебя был выбор, но ты предпочла отказаться от меня.

– Никакого выбора не было, – ответила Иви, помолчав. Слова дались ей с трудом.

– Я такой дурак! – Ховард безнадежно склонил голову. – Остался зачем-то жить здесь… Ты никогда об этом не думала? В тот день я тоже потерял человека, которого любил больше всех на свете. Девушку. И она больше не вернулась.

– Мне надо было остаться одной. – Это было все, что она могла сказать. Причин было множество, они переплетались между собой, но изложить их словами не получалось. – Каждый раз, когда ты говорил, что хочешь мне помочь, мне становилось только тяжелее. Тебе не нравится такая версия меня, но я не могу снова стать такой, какой тебе нравлюсь. Можешь ты принять человека, стоящего перед тобой сейчас? «Он не вернется», – повторяют мне все вокруг. Я знаю это, потому что и сама уже не вернусь.

Иви открыла балконную дверь и, не глядя на Энджи Вэй, проскочила в ванную. Заперлась там и слушала, как они тихонько переговариваются. Слов было не разобрать. Возможно, Энджи все слышала, а может, Ховард придумал какое-то объяснение. Или вообще ничего не сказал.

Иви прижалась затылком к двери. Никто сейчас не видел, как мучительно она тоскует. И слава богу.

18