Аромат смерти

– Пожалуй, – прошипела Иви, как разъяренная ведьма, вложив в это слово максимум сарказма. – Но поскольку полиция считает меня подозреваемой, мне пришлось полагаться на собственные силы. Хотя есть кандидаты куда лучше, вроде извращенца, который чуть меня не убил. Вы, парни, явились, только когда все уже было кончено.

Чэнь сжал кулаки. Он часто дышал и потел, как свинья на бойне. Ляо бросил на него многозначительный взгляд.

– Думаю, вам стоит участвовать вместе со мной в пресс-конференции, – продолжала Иви провоцировать их обоих. – Боже, эти репортеры – они будут ловить каждое мое слово!

Инспектор Ляо улыбнулся. Детектив Чэнь наклонился к нему, и они обменялись несколькими словами. Чэнь оглянулся на Иви, а потом выскочил из палаты.

– Вы всегда были такой?

– Какой?

– Прямолинейной.

– Безусловно.

Инспектор громко расхохотался и потряс головой.

– Любопытный защитный механизм.

– Думайте что хотите.

– Мне говорили, вы стали потише после самоубийства брата.

Редко кто упоминал при ней о Хансе, и тем более о том, что он покончил с собой. Но инспектор говорил запросто, спокойным тоном. Почему-то Иви была ему за это признательна.

– В любом случае, – продолжал он, – вам лучше держаться дальше от пожара.

– Не я его разожгла, – устало ответила она.

* * *

Первым посетителем, явившимся к ней после Ляо, был Чэн Чуньчинь.

Иви знала, что он уже некоторое время слоняется поблизости. Она ощущала его присутствие – по запаху. Тройной Че бродил вокруг здания, пока Ляо допрашивал ее. Когда горизонт очистился, он пришел – в своей обычной одежде: строгой рубашке, костюмных брюках, куртке цвета хаки и вязаной шапке. Удобно устроился рядом с ней.

– Господи боже! – Он изобразил одновременно тревогу и радость. – Надо было принести зеркало. Выглядишь отвратительно.

Иви проигнорировала его: просто лежала и смотрела в потолок. Тройной Че вел себя как любопытный ребенок, трогая все вокруг – респиратор, электрокардиограф, капельницу, именную табличку в ногах кровати, саму кровать – и время от времени цокая языком от удовольствия. Даже приподнял одеяло.

– Давным-давно ничего этого не видел, – восторженно заявил он. – Тысячу лет не бывал в больнице.

– С каких пор?

– В смысле с каких пор? – Он перестал теребить трубку капельницы.

– Вы поняли, о чем я.

Чэн Чуньчинь пожал плечами, перестал баловаться, что-то промурлыкал себе под нос и присел.

– С самого начала.

Иви, сглотнув, повторила с принужденной улыбкой:

– С самого начала?

– Ты же знаешь, искусством любуются, а не разговаривают о нем. Надо, чтобы публика догадывалась, фантазировала. Если все им объяснять, тогда в чем же магия? – Тройной Че попытался сменить тему: – Но не все такие креативные. Есть те, кто нуждается в источнике вдохновения, кому нравится говорить – о методах, ну, ты понимаешь, избавления от тела… Но даже если они его находят, то все равно могут не перейти к действию. Большинство из них… как бы выразиться… охотятся за новизной. Для них это не искусство, а просто зерно на мельнице, предмет для обсуждения, тема для истории. Трудно подобрать верное сравнение… – Он говорил так, будто беседовал со старым приятелем в кафе. – Конечно, иногда, именно иногда, я интересуюсь тем, чем занимаются другие люди.

«Он никогда не говорит “мы”, – подумала Иви. – Всегда только “я”. Сознательно или нет, он выделяет себя из всех остальных».

– Люди в наше время стали чересчур искушенными. О чем они говорят? Об отчуждении, потерянном поколении? – Чэн Чуньчинь сделал паузу, словно задумавшись. – Но на самом деле все очень просто. Так просто, что становится неинтересно.

– Какое отношение это имеет ко мне?

– Самое прямое. – Он, не мигая, уставился на нее. – Каждое слово, что я говорю, имеет к тебе отношение.

– Вы знаете Пола. Тсоу Юйцяня.

– Да, я его знаю, но он не знает меня. Он работает в похоронном доме, который проводил одни похороны… кажется, четвертые. Я пришел на службу, чтобы воздать дань памяти, даже воскурил благовония в ее честь. И только разок прошел мимо него, но этого было достаточно. Запах всегда таких выдает. Кстати, о запахах. Я голоден. У тебя есть что-нибудь пожевать? – Он выдвигал ящик за ящиком в ее тумбочке. – Что-нибудь сладкое… Торопился к тебе, успел съесть только миску супа из красной фасоли.

– И не мечтайте.

– Что за дешевая больничка! Надо было заглянуть в фуд-корт… – Чэн Чуньчинь огляделся по сторонам, потом перевел взгляд на часы. – Интересно, там еще открыто? Как я говорил, запах крови и семени от него был таким подозрительным, что я заинтересовался. Поспрашивал там-сям… ну, знаешь, в онлайне. Кто-то считал, что он блефует, потому что много болтает, при этом никаких фотографий или видео. Но я-то знал, что это правда.

Тройной Че шумно задвинул ящик, чем привлек к себе несколько взглядов. Потряс головой, извиняясь за беспокойство.