Аромат смерти

Иви по-прежнему не видела лица женщины, потому что оно хоть и было перед ней, постоянно тряслось. Она не могла вырваться из ее ледяной липкой хватки, от которой тряслась сама. Иви казалось, что ее голова вот-вот отвалится.

«Проснись, проснись, проснись… Проснись!»

Иви и женщина обе закричали.

Она проснулась вся в холодном поту. Открыла глаза, и комната медленно обрела очертания. С трясущимися губами, Иви последовала инструкциям доктора. Первое, что она должна делать, когда просыпается, это назвать свое имя, время и место, где находится.

– Я Иви Ян, сейчас два сорок семь ночи, я дома. Мне приснился кошмар, и я только что проснулась.

Она повторила это дважды, чтобы «сориентироваться в реальности», как выразился врач. Ощутила прикосновение кожи к простыням, мягким и теплым. Вдохнула холодный влажный воздух, почувствовала, как чувствительность возвращается к кончикам пальцев. Приятно было понимать, что она в безопасности и что ее голова по-прежнему на месте. Все было хорошо, пока она не поняла, что смотрит на дверь в дальнем конце комнаты. И не может отвести взгляд. Точно так же, как не может перестать стучать зубами.

В замочной скважине поворачивался ключ. Еще раз. И еще. На ручку несколько раз нажали снаружи. Иви хотела встать и пойти посмотреть в глазок. Или спрятаться под одеяло? В любом случае она не могла этого сделать, потому что не могла пошевелиться.

Иви услышала знакомый смешок из-за двери. Ужас накатил на нее вместе с осознанием того, что она все еще спит. Это был сон во сне – многослойный леденец, который она не могла рассосать, чтобы добраться до твердой сердцевины.

Иви пыталась пошевелить пальцами, позвать на помощь, но тело не подчинялось. Сигналы от мозга не достигали конечностей, теряясь в белом шуме. Наверное, так чувствует себя парализованный. Иви охватила паника. Что, если она никогда больше не проснется? Через деревянную дверь Иви увидела смазанное женское лицо и пару сжатых губ. Услышала хохот. Ручка дергалась вверх-вниз, все громче и громче…

Иви заставила себя сосредоточиться, сконцентрироваться на дыхании. Попыталась последовать совету врача: «Найди духовную поддержку».

– Некоторые люди молятся богу, другие обращаются к Будде. Сосредоточься на том, кто или что внушит тебе чувство безопасности, – говорила доктор. У нее были такие красивые руки – они выглядывали из рукавов белого халата. – Твоя задача – успокоить нервы. Ты должна по-настоящему верить, душой и телом. Полностью сосредоточься на своем покровителе, будь то он или она.

«О ком же думать? Кого просить о помощи? Во что я верю по-настоящему?»

Еще никогда Иви не чувствовала себя такой беспомощной. Если она ни во что не верит, то, получается, уже не очнется? До конца жизни? Она копалась в своем мире, в своем мозгу, пытаясь найти кого-то или что-то, кому могла бы довериться. Безуспешно.

Дверная ручка дергалась как сумасшедшая, звук отдавался у Иви в ушах. Она знала, что в любой момент женщина ворвется в комнату, схватит за шею и утащит в бездну.

Как жить, если ни во что не веришь? Неужели это теперь ее жизнь?

Тогда не проще ли будет сдаться? Иви не знала. Она вдыхала запах угля из дерева личи и вонь разлагающегося трупа. Ей вспоминались рисунки, наброски с частями тела, мужские профили. Она подумала о носках и флаконах с духами. Проснулась с криком, хватаясь руками за шею, пытаясь приставить голову обратно. С ужасом поняла, что перепачкана кровью и гноем.

…В ту ночь, в госпитале, ее убивали пять раз. Женщина душила ее, снова и снова. В забытьи Иви не могла ни выжить, ни умереть. Пытка повторялась, пока не встало и не зашло солнце. Только тогда женщина наконец исчезла, и Иви смогла немного отдохнуть. В действительности у нее поднялась температура, и она более-менее приходила в себя только в те моменты, когда кто-нибудь склонялся над ней. Это были инспектор Ляо, медсестра, доктор, Ховард и Твиг – все приходили к ней и говорили что-то о расследовании, о ее прогнозе, о дальнейших действиях. Она плохо слышала их, и ей было все равно. Был лишь один человек, с которым ей хотелось поговорить.

– Привет, китенок. – Она хотела позвать его и не могла. – Ханс!

«С тобой всё в порядке?»

Ей надо было столько всего ему сказать…

– Не в порядке, совсем нет. Ты останешься со мной? Останься. Одной мне через это не пройти.

Ханс был рядом: он молча, сквозь туман, следил за ней. У Иви жгло в горле от неслышного крика.

– Умоляю тебя, пожалуйста! Кто-нибудь, помогите, не дайте ему уйти!

Она готова была отдать свою жизнь, отдать весь мир – за него. Пусть даже ей придется жить в сплошном кошмаре, от которого она никогда не проснется…