Арриквиатари (СИ)

— Мы рядом стояли, когда эти штуки посыпались. Меня ослепило, ничего не было видно, а как только удалось глаза разлепить, еще одна грохнулась прям рядом со Скватом. Я через минуту очухался — смотрю, его рядом нет, только фигура в дыму. Кричу ему, а он только за уши держится и идет, — Пасквал замолчал.

— Я слышал, командир, — подал голос ветеран, — справа от меня Пасквал кричал, я за ним, он от меня, догнал, а там… Сзади в горло попали — без шансов.

— Где он лежит, покажите, — лицо Романа побледнело, руки сжались в кулаки так, что кольчужные перчатки заскрипели.

С другой стороны укреплений Волих, в отдалении от отряда, увлеченно закидывающего заставу бомбами и стрелами, стояла одинокая фигура, завернутая в черную робу. Ее голову закрывал тяжелый бронзовый шлем, отлитый в форме четырех птичьих голов, направленных в разные стороны. Металлические птицы застыли с широко разинувшими клювы, в их глаза были вбиты тонкие гвозди, а бронзовое оперение перемежалось зияющими проплешинами. На спине долговязого незнакомца висел цельностальной блок килограммов под тридцать, державшийся на продетых в петли канатах, охватывающих покрытые черной тканью плечи на манер рюкзака. По растертым плечам человека скатывались багровые капли крови, но он, не замечая своих травм, уставился в сторону заставы. Перед ним левитировала в воздухе обычная стрела — еще одна, запасная, но она не понадобилась. Незнакомец качнул головой, и подпитка заклинания прекратилась. Стрела тут же спикировала вниз, воткнувшись в землю. Человек стоял и смотрел, запоминая все происходящее, наблюдал за результатом своих действий, смотрел, как из-за баррикады вырвался отряд бойцов, ведомый разъяренным от постигшего его горя ветераном, как короткая схватка у заставы быстро превратилась в бойню. Бойцы Волих легко перемалывали молодых вояк общины, несмотря на численное превосходство последних. Через минуту патруль западников дрогнул и побежал, группа клановцев кинулась в погоню, скрывшись от стороннего взгляда в переулке.

Незнакомец знал, что будет дальше. Знал, потому что этот план составил хозяин, а его планы не могут провалиться, иначе он не был бы доверенным лицом вершителей. Крики, боль, кровь — он запоминал все, потому что обязан был это сделать. Приказ был недвусмысленным, вершители хотели все увидеть своими глазами, и их желание будет исполнено.

*

Утро относительно доброе, настолько насколько возможно оптимистично смотреть на мир после ночи на твердой деревяшке. Лисвэн в этом случае повезло намного больше — контролировать себя во сне Сольвейн не умела, и проснувшись, обнаружила себя прижимающей ледяную красавицу к груди; одна рука обхватила соблазнительное ее тело сверху, другая покоилась снизу на аппетитных округлостях. Алиса, ничуть не обеспокоенная своим положением, сопела в обе дырки, удобно расположив серебряноволосую головку меж двух подушек, любезно предоставленных ей подругой.

Кое-как растормошив Лисвэн, Сольвейн выползла наружу, огляделась вокруг, почесала затылок, глядя на сплошную стену дождя, и, развернувшись, вернулась обратно. Захватив по пути позевывающую Алису, только-только поднявшуюся со скамьи, она улеглась обратно и водрузила ее, ошарашенную, на место.

— Пошел этот мир нахрен со своей погодой и монстрами, буду спать.

— Думаю, Коротар не оценит твои планы, — Лисвэн совершенно спокойно поерзала, устраиваясь поудобней, и улеглась в прежней позе.

— Ниче, пусть только попробуют сдвинуть меня с места, на меня напал вселенский пофигизм.

— Я-то уж точно не против, — Алиса положила ладонь на выдающуюся грудь волшебницы и легонько сжала, — прям как мячик, только форма приятней — не надутые шарики, а самое настоящее произведение искусства.

— Эй, куда руки тянешь? На такое надо разрешение спрашивать.

— Ну ладно, можно?

— Нет.

— Точно?

— Точно.

— Ну значит, придется мне стать преступницей и действовать вопреки разрешению правообладателя, — Лисвэн приподнялась и задействовала вторую руку. — Очумень, даже двумя не обхватить!

— Я так понимаю, это ты так своеобразно выгоняешь меня из постели?

— Откуда такие мысли? Я просто беру от ситуации все возможное. Есть прямо передо мной одна особа, которой все лень, так может быть, ей и отбиваться от меня лень?

— Диана нам потом обоим мозги вправит. Тебя же вроде подобные вещи не интересовали?

— Ничего подобного, я говорила, что потом могу отхватить за приставания от сестры! Но как оказалось, запретный плод сладок, а я очень слабовольная.

— Ну е-мое! Похоже, способность вытуривать меня из кровати у вас с Дианой семейная. Как в таких условиях бунтовать? — Сколотов поднялся и ссадил с себя Лисвэн. Не то чтобы он в действительности собирался залечь на весь день, но по какой-то причине его потянуло покапризничать. Возможно, сказывалось вчерашнее напряжение или действительно серое небо над головой достало его в край… В любом случае, подобную реакцию Олег мог списать только на женскую половину своего сознания.