Арриквиатари (СИ)

Отряд из пятнадцати человек вольготно расположился внутри необитаемого дома, которых вдоль границы Волих было множество. Совет запрещал занимать постройки вплотную к границе, чтобы мирные клановцы не попадали под удар в случае прорыва искаженных, но разбирать добротные постройки было жалко, и они так и стояли в ожидании своей участи. Некоторые здания находили свое предназначение как караулки или арсеналы, другие становились временными складами, а третьи так и оставались пустыми. Именно в таком заброшенном строении решил устроить временную базу их командир. Расположение было очень удачным, в двухминутной доступности до тайно обороняемой ими заставы, с крыши через смотровое окошко просматривалась дорога, ведущая к границе. Да и все-таки не под открытым небом сидеть — погодка последнее время была та еще, лило, как из ведра, целый день.

Пасквал посильнее закутался в плащ и окинул взглядом своих товарищей. Тройка молодых бойцов увлеченно резалась в кости, передавая друг другу деревянную чашку с кубиками, рядом с каждым лежала небольшая стопка медяков. Командир смотрел на подобные развлечения сквозь пальцы, но строго контролировал ставки, пресекая любые возможные конфликты из-за денег внутри отряда. Вся троица молодых была друзьями не разлей вода еще с учебки, и представить их ссорящимися не мог даже Пасквал, хотя он был как раз из тех людей, которые во всем ожидают подвоха. В подтверждение этих мыслей последняя монета одного из игроков перекочевала к оппоненту. Отвесив по звонкому щелбану проигравшему, они скинули мелочь в одну кучу, навскидку поделив ее на три части; каждому досталось случайное количество монет, и игра закипела с новой силой. Пасквал был с ними одного возраста, но приятельских отношений не вышло — он был вообще довольно замкнут и необщителен, предпочитая больше отмалчиваться и контактируя со своим отрядом строго по необходимости.

Лидер группы сидел в стороне, флегматично работая ножом над деревянным кубиком. Резьба по дереву была его увлечением, которому тот отдавался в свободное время, на радость своим детям постепенно заполняя полки дома множеством разнообразных фигурок. Командира звали Роман, его младший брат служил под началом старшего и сейчас почесывал недавно пострадавший от дружеских щелбанов лоб. Остальную часть группы составляли опытные бойцы при поддержке трех, включая Романа, ветеранов. По расчетам командования, такой силы должно хватить, чтобы обезопасить границы клана от возможного нападения общины — вместе с постоянной охраной застав отряд действительно получался внушительным.

Пасквал с тоской обернулся к окну. Сейчас он больше всего на свете желал, чтобы в эту ночь ничего не произошло, чтобы там за стеной что-нибудь не срослось, и они всю ночь просидели в этом пустом доме, а наутро отправились домой спать. Всего одна-единственная ошибка, перечеркнула его спокойную жизнь, превратив ее в настоящий ад. Клановец чувствовал себя раздавленным, пусть в его задачу входит сущая мелочь — просто постоять в определенном месте, — но от человека, отдавшего этот приказ, добра ждать не приходилось. Множество раз Пасквал думал о том, чтобы пойти и признаться Роману или еще кому-нибудь из начальства, но стоило ему только представить их полный отвращения взгляд, когда его постыдный секрет станет известен, только подумать, что с ним сделают товарищи, узнав правду, руки сами собой опускались, и некогда гордый боец Волих забивался в темный угол, порождая о себе славу замкнутого и угрюмого человека.

Время шло, указанный час приближался, и Пасквал все сильнее трясся от страха и напряжения, надеясь что выражение его побледневшего лица не заметно в плохо освещенном помещении. Бешеное биение сердца отсчитывало секунды лучше всяких часов, он чувствовал холод на кончиках пальцев и нестерпимый жар от маленького желтого кристалла в своем кармане, который врезался острыми углами ему в ногу при каждом движении. Жар этот был иллюзорным, Пасквал отлично это понимал. Магическая штуковина никак не проявляла себя даже в рабочем состоянии — тот человек не раз это продемонстрировал — однако он не мог избавиться от чувства, что проклятый камень прожигает в нем дыру, и сейчас все вокруг заметят витающую в воздухе вонь паленой плоти.

Весь отряд вскочил на ноги, отреагировав на крик со стороны заставы: “Началось, будь ты проклят, Ючген, действительно началось”, — Пасквал встал на свое место в строю спешно выбегающих из дома бойцов. Теперь дороги назад нет.

Блокпост подвергся жиденькому обстрелу. Пограничники прижались к стенам и спокойно пережидали, провожая взглядами пролетающие над ними стрелы. Роман тоже вел свой отряд вдоль укреплений вне зоны досягаемости стрелков.

— Всем прижаться к стене, никому не вылезать! — командир прикрикнул на своих бойцов и перебежками направился в сторону крупного мужика с башенным щитом, прикрывающего проход в баррикадах и оставив свою группу на попечение ветеранов.

— Вот сумасшедшие, все-таки решились на нас полезть, — выкрикнул кто-то.

— Да они там в общине вообще мозгов лишились!