Арриквиатари (СИ)

На первый взгляд, город представлялся довольно удручающим местом; нет, никаких гор мусора и нечистот на улицах не было, чего отчасти ожидал Сколотов, никаких оборванцев и нищих тоже не видать — просто все максимально серо-унылое. Все дома, все дороги, все вокруг было из однотонного серого камня, и не только это: сама архитектура была максимально упрощенная. Что ни здание, то прямоугольная коробка в один, два, максимум три этажа, что ни перекресток — везде однотипные мощеные дорожки. Ни памятников, ни резьбы, ни вывесок, ни указателей, даже замурыженного деревца не найти. “Как тут вообще можно жить? Нет, человек, конечно, скотина приспособлючая, но все же”. Вся застройка притерта друг к другу, так что исключая основные улицы, и разойтись-то негде, каждый раз, если в таком закоулке встречался человек, идущий навстречу, Сколотову приходилось топать назад до поворота, угадывая куда тот свернет, иначе, даже вжимаясь в стену, он своей грудью перекрывал всю ширину прохода, так что разойтись незаметно не оставалось никаких шансов. Люди под стать своему городу встречались всего двух видов: или в броне, или в рабочей одежде серых или коричневых оттенков, немного отличались только женщины: у них встречались и зеленые, и красные платья, но в основном тоже блеклые и невзрачные, как будто много раз застиранные и перестиранные. Разговаривал народ мало и в основном по делу, все куда-то спешили, торопились, в глазах одна сосредоточенность и озабоченность. Весь город как будто источал отчаяние и обреченность; находясь тут, Олег физически начинал ощущать давление каменных коробок, многократно усиленное собственной запертостью в пределах пыточного плаща. Желание свернуть удочки и по-быстрому свалить обратно в объятия монстров начинало усиленно преследовать его, по мере обследования улицы за улицей это желание только укреплялось. Олег наткнулся на военный плац, где народ усиленно размахивал колюще-режущими железками, причем как солдаты, так и простой люд; нашел местную администрацию или дворец, кто его разберет, такой же ящик, только большой и за охраняемым забором. Непонятным явлением оказался обустроенный туннель под землю, так же охраняемый, но главной особенность был поток рабочих, уходящих и приходящих из-под земли, множество мужчин и женщин с усталыми лицами таскали туда-сюда телеги, свертки, корзины, ходили с инструментом, возили их на тачках, в общем, по всем показателям именно тут работала основная масса гражданского населения. Рядышком располагалась местная столовая, широкое одноэтажное здание с колоннами вместо стен, в прошлом мире Олега такую постройку можно было назвать кафешкой на улице, разве что покапитальней, небольшой заборчик огораживал территорию, заставленную столами и стульями, все находилось под крышей, поддерживаемой рядом колонн, в дальнем конце столовки располагалось окошко, через которое слабо улыбающаяся женщина раздавала рабочим обеды. Тут Олег первый раз увидел местную валюту, небольшие металлические кругляшки размером побольше привычной десятки раза в два, все желающие расплачивались ровно одной монеткой за полный паек, состоящий из супа, какой то каши и травяного чая. Обнаглев, Сколотов сунулся почти к самой стойке, разглядывая деньги; один кругляш от другого отличался вычеканенным изображением кирки, гриба или был обычным кругом. Счастливые рудокопы, кстати, получали самый большой паек, тогда как пустышки — самый бедный, теперь стало очевидно, что это и не деньги вовсе, а талоны на питание. Возможно, всего этого следовало ожидать от поселения в постоянной осаде монстров, но Олег надеялся увидеть совсем другое, какой нибудь сказочно-магический город с башнями бородатых архимагов, с академиями недопоттеров с мифическими существами в стойлах конюшен, он представлял себе заполненные гуляющим народом таверны, в которых периодически бьют друг другу морды, шумный рынок, оружейный магазин, где статный гном торгует мифриловыми мечами. В противовес всякой фэнтезийной романтике он был готов увидеть реалистичное средневековье с залитыми грязью улицами, с разъезжающими на конях дворянами, поплевывающими на чернь, с красивыми, но засранными дворцами. Реальность оказалась намного хуже, этот город в осаде, он живет так многие годы и приспособился, выкинул все ненужное, оставил только то, что помогает выжить, ресурсы только на самое необходимое, формы только самые простые и надежные, люди самые стойкие и выносливые, здесь не жили, здесь существовали, все ради выживания, и выживание до самой смерти. Отягощенный тяжелыми раздумьями, Олег брел дальше, уже не рассчитывая найти ничего хорошего, все чаще посматривая в сторону леса, когда за очередным поворотом послышался задорный детский смех.