Art Deco (СИ)

— Она знала бездну сказок и страшных историй, — произнес он, как ни в чем не бывало, но голос звучал уже не так расслабленно. — Вам бы они понравились. Древние боги в них тоже были. Жаль, что никто не догадался их записать.

— Почему бы вам не записать те, что помните? Вы ведь писатель.

Дэвид вдруг напрягся. Губы сжались в тонкую нить. Под пристальным взглядом сжался и Мэттью, не понимая, что вызвало такую реакцию.

— Это Джонти сказал вам? Писатель. Ну да, — он забрал у Мэттью пустую сковородку и с грохотом сунул в мойку. — Я не писатель. Больше нет.

— Извините, я не хотел вас задеть…

— О Кристал он вам тоже рассказал? — бросил Дэвид, не оборачиваясь.

Мэттью помедлил. Его охватила дрожь от ледяного голоса Дэвида. Тот расценил молчание как достаточный ответ.

— Он всегда был болтуном. Лучше бы отправился в свою Европу и наблюдал там, что захочет, — Дэвид стряхнул в рук пену, схватил полотенце.

— Послушайте, мне жаль, что…

— Забудьте. И ужинайте, пока снова не остыло, — швырнув полотенце на стол, Дэвид вышел из кухни. Дверь за ним бесшумно закрылась. Мэттью обессиленно уронил голову на сплетенные на столе руки. В окна тихо скребся дождь.

Мэттью не нашел в себе сил окликнуть Дэвида. Ни в гневе уходящего из кухни, ни того, что притаился в глубине зеркала. Он принял ванну, завесив то самое зеркало полотенцем, а потом забрался в постель и быстро уснул, будто провалился в теплую, пахнущую дождем темноту.

На следующее утро, прежде чем бриться, он долго всматривался в свое отражение. Зеркало хранило молчание. Может, все это было лишь плодом его фантазии? Порождением усталости. Результатом дурного сна. Или слишком долгих размышлений о Дэвиде. Проверить было довольно просто. Мэттью помнил, что нужно делать: позвать отражение по имени. Всего и делов — прошептать тихое «Дэвид» и решить, наконец, было ли это видением. Он даже набрал в грудь воздух, но только шумно выдохнул, так и не разомкнув губ.

Нет. Не сейчас. Он не готов столкнуться с этим снова. Может, прежде он поговорит с Мартой. Или самим Дэвидом. В любом случае, утро буднего дня — совсем не время для игр с отражением. Он вынул станок и попробовал лезвие кончиком пальца. Давно пора его сменить. Еще раз вздохнув, Мэттью сосредоточился на бритье, выбросив из головы все остальное.

Погода наладилась. Небо затянули тонкие белесые облака, сквозь которые солнце едва пробивалось. Зато с них не упало ни дождинки, даже тротуары успели слегка просохнуть. К середине дня, когда Мэттью выбрался на ланч, небо совсем очистилось. В ярком свете октябрьского солнца сверкали окна, витрины, белоснежные стены домов, металлические бока проносящихся по улице автомобилей. Даже в офисе словно бы стало спокойнее. За весь день он не поймал ни одного враждебного взгляда. А может, просто был слишком занят попытками печатать как можно быстрее, не ошибаясь и не попадая пальцами между клавиш. Это требовало такого напряжения, что к вечеру Мэттью ощущал себя совершенно вымотанным, словно весь день грузил коробки с книгами и драил старый деревянный пол. Спину ломило, но голова была удивительно ясной.

— Проводишь меня сегодня? — улыбнулась Бетти, когда он надевал шляпу, посматривая в маленькое зеркало у двери. В это зеркало он заметил, как исказилось лицо Майкла, и ответил с широкой улыбкой:

— Разумеется.

На улице Бетти взяла его под руку. Они шли по залитым золотистым светом улицам, болтая ни о чем, и Мэттью ощущал, как грудную клетку наполняет удивительная легкость, какой он не чувствовал уже многие месяцы. Ее не портила даже усталость. Все вдруг стало простым. Страхи, мучившие его с того момента, как он сошел с поезда, отступили. «Все как-нибудь устроится», — обычно говорила Хлоя, и сейчас он чувствовал — так и есть. Все как-нибудь устроится. Не самым плохим образом.

— Не скажешь, куда ты сейчас, если не домой? — спросил Мэттью, когда впереди замаячил перекресток у Центрального парка. Там Бетти свернет налево, а ему предстоит пройти еще немного по прямой, а затем свернуть направо.

Бетти сделала вид, что серьезно задумалась, бросая на Мэттью лукавые взгляды. А потом вдруг встрепенулась:

— Смотри, книжный магазин! Давай зайдем, я хотела купить сказки племяннице!

Вопрос повис в воздухе, но Мэттью не стал настаивать. Его даже забавляла эта секретность, которую старательно хранила Бетти. Кажется, для нее это было что-то вроде игры, и он готов был эту игру поддержать.

Книжный магазин оказался крошечной лавкой. Единственный зал был куда меньше того, что держал отец. Но книг здесь было едва ли не больше. Книги-книги-книги. От множество разномастных корешков у него зарябило в глазах. Воздух знакомо пах пылью, табаком и бумагой. Мэттью глубоко вдохнул этот запах и почувствовал, как сердце застучало быстрее.

— Добрый вечер, — откуда-то слева появился седоволосый мужчина. Судя по испещренному морщинами лицу, он был в весьма почтенном возрасте, но безукоризненно прямая осанка и ясный взгляд не позволяли назвать его стариком. — Ищете что-то особенное?