Арт-объект

«Феррари» уткнулась бампером в бордюр. Я выскочил, не проверяя возможные повреждения. Ввалился к себе в подъезд, затем в квартиру. Кажется, я даже двери за собой не запер. Плевать. Времени совсем не оставалось.

Спешно стащив с себя одежду, не утруждая себя облачением в пижаму, крайне рекомендованную для костюма, я забрался в чешую. Надел шлем. Не стал подсоединять шланг для воды и питательные контейнеры.

Вход.

Я даже не понял, в какой именно точке Версианы появился: сразу вызвал виджет с картой, выбрал «Доминион» – и прыгнул в толпу игроков, заполнившую окрестности.

Если мне казалось, что вся Москва собралась на фестивале, то это было не так. Куча людей предпочла посетить мероприятие в игре. И пусть на месте «Доминиона» все еще располагался сгусток серого дыма – это не мешало игрокам всех трех классов окружить место. Тем более что основная музыкальная дискотека шла снаружи. Да и грузовики с едой никто не отменял – по понятным причинам тут она была бесконечной. Я заметил даже возведенную сцену, на которой отжигала какая-то группа.

Я снял плащ, швырнул на землю. Зеленый свитер обволакивал меня, подобно объятьям возлюбленной, не давал утратить концентрацию, забыть о цели. Посередине площади расстелилась красная дорожка, выходящая из сокрытой башни. Сейчас на ней танцевали девушки в белоснежных одеяниях. Двигались они профессиональнее, чем свита Лизы в постановке Гостей, но жизни в них было куда меньше.

Самого Бурелома я тоже нашел без труда. Медведь сидел в окружении фанатов на диване, закрепленном на крыше огромного джипа, непонятно где раздобытого. На мишке были гигантские черные очки ручной работы, и он жевал попкорн. В качестве ведерка для последнего он использовал бак от старинной стиралки.

К медведю я и телепортировался, нисколько не парясь насчет реакции окружающих.

– Здоро́во, – сказал я.

– О, какие люди! – обрадовался Бурелом, подсовывая мне бак. – Будешь?

– Нет, спасибо. Как отдыхается?

– Великолепно!

– Как Лиза?

– Уехала, – вздохнул медведь. – Сказала, позвонит.

– Хорошо. – Группа на сцене перестала играть, а танцовщицы освободили площадь. – Что сейчас?

– Мерк танцует с Шанталь, прикинь, – уведомил Бурелом. – Сейчас уже выйдут.

Собравшаяся толпа чуть притихла, но я подозревал, что игроки что-то могут замышлять. Ближайшее пространство перед дорожкой находилось под угрозой их вмешательства. Бурелом вполне мог выразить свое отношение к стримеру весьма своеобразно. Только мне это не подходило.

– Бурелом! – Я хлопнул медведя по мохнатому плечу. – А давай Мерка попустим.

– Как? – тут же спросил медведь.

– Он вылез на танец, чтобы его из Версианы видели, верно? Я могу сделать так, что его не увидят, а он и не узнает. Потанцую с Шанталь сам, у всех на глазах.

Бурелом загоготал.

– Мне нравится, – сказал он. – Чем-нибудь помочь?

– Да. Организуй так, чтобы нам не мешали.

– Это мы быстро.

Бурелом взмахом лапы подозвал к себе одного из лейтенантов, начал что-то ворчать ему на ухо. Тот послушно кивал. Похоже, у всех в этой игре есть своя преданная фан-база, кроме меня.

Что ж, возможно, она вот-вот появится.

Невидимые колонки на деревьях заиграли вступление к вальсу. Из тумана войны вышли Меркуцио и Шанталь. Площадь зашлась аплодисментами. Мое сердце чуть сжалось, когда я в очередной раз убедился, до чего это все же красивая пара. Шанталь умело скрывала стресс. Я всегда уважал людей, которые обладают подобным навыком. И никогда не думал, какую тяжелую жизнь надо иметь, чтобы он выработался.

Меркуцио, похоже, тоже провел последние минуты в соседней гримерке, замазывая след от моего удара. Он даже сменил пиджак на точную копию предыдущего. И даже вполне владел собой.

Я внутренне собрался. Раз мы живем в эпоху легенд – пусть сегодня родится новая. О неизвестном парне, благодаря которому Меркуцио не познает триумфа в Версиане.

Стример положил руку Шанталь на талию. Они встали на исходную.

Оторвавшись от Бурелома, я перескочил к ним сквозь пространство, перещелкивая по пути перчатку и активируя арт-объект. По толпе пронесся возглас изумления – и я влетел в модель Меркуцио. Казалось, в нем холода и мрака было гораздо больше, чем во всех моделях, через которые я прошел ранее.

Затем картинка снова появилась.

Я выбросил Меркуцио из головы, обхватил Шанталь как положено. Все, теперь здесь только я и она.

Девушка посмотрела в глаза. В мои глаза. Я знал, что сейчас она видит перед собой другого. Но думает обо мне. Сегодня она оставила мне свою тень, но перенесла в нее свою душу. Я собирался сохранить их.

Начался танец. Тройной размер. Журчащий ручей. Неистовство русалки.

Безмерно прекрасная девушка в моих объятьях. Ее платье, колышущееся на ветру.

Шанталь задавала ритм, однако скрывала это столь искусно, что чувствовал это только я один. Меня не интересовали проценты синхронизации.

Серая зона тумана войны мелькала на заднем плане, но сейчас мне было плевать. Шанталь отдавала свой танец мне и только мне. Сегодня живой мир оказался насквозь фальшивым, и лишь Версиане досталась истина.

И Версиана ответила.