Арт – всегда терапия. Развитие детей со специальными потребностями средствами искусств

«Лазарев Александр Александрович родился 3 января 1996 года. Это первый и очень желанный ребенок в нашей семье. Когда мы узнали о его существовании, нашему ликованию не было предела.

На УЗИ врач показала ребенка папе и сказала: “У вас замечательный мальчик – крупный, красивый, здоровый”. Мы с нетерпением ждали его появления, но 3 января случилась трагедия: во время родов акушерка повредила Санюшке шейные позвонки.

Вместо требовательного крика нормального новорожденного я услышала слабое всхлипывание. Саньку поместили в кювет, а мне сказали, что он не выживет: слишком слаб. Знакомая медсестра потом по секрету рассказала: заведующая надеялась, что ребенок умрет и ошибка персонала не станет достоянием гласности.

Но по настоянию нашего папы (он вызвал скорую реанимационную помощь для новорожденных из детской больницы № з) ребенок оказался в руках профессионалов и попал под аппарат искусственного дыхания.

О своем диагнозе мы узнали практически сразу. Заведующая, провожая реанимационную бригаду, сказала нам: “Полная неподвижность и, скорее всего, полная идиотия. Очень пострадал головной мозг от недостатка кислорода”. Затем чудесный врач-реаниматор (мы до сих пор поздравляем его с днем рождения), который практически вытащил Санечку с того света, сказал, что наши шансы на выздоровление практически равны нулю. То есть мы с самого начала были настроены на самое худшее, поэтому любые Санюшкины победы воспринимаются нами как чудо.

Малыш лежал в реанимации, я рыдала дома и днем и ночью, муж мотался, зарабатывая деньги. Самыми счастливыми минутами было посещение больницы. Саныч был такой беспомощный, такой крохотный и необыкновенно красивый! Папа (муж) уже спустя годы признался, что, увидев его в первый раз, понял, что будет рядом всегда и если я вдруг скажу, что ребенка надо покинуть, то разведется со мной и будет воспитывать мальчика самостоятельно. Такие же мысли приходили в голову и мне. Вначале мы были оглушены и потрясены происходящим. Ведь беременность была идеальной, УЗИ за пять дней до родов – блестящим, и вдруг – безнадежный ребенок. Трудность первых дней – неясность, неопределенность, глухие и достаточно неискренние утешения друзей, отчужденность родни. Родители мужа категорически отреклись от Санюшки и до 3 лет настаивали на сдаче в интернат. У меня родителей нет, а друзья стали почему-то убеждать, что лучше бы мы его не спасали. Они приводили в пример одного церковного нищего – умственно отсталого, с жуткими гиперкинезами.