Арт – всегда терапия. Развитие детей со специальными потребностями средствами искусств

Так, Надя с первого знакомства и по сей день представляется мне очень умной девочкой. Доказать это я не могу, потому что Надюша совсем не говорит, не ходит, а при попытках сознательно действовать взрывается целым фейерверком хаотических движений – и головы, и туловища, и обеих рук.

Несмотря на всё это, при общении с ней, при постановке задач я невольно прибегаю к более сложному, чем обычно, словарю и более «взрослым» формулировкам.

Может быть, на меня действует ее серьезный, из-под очков, взгляд? Или та взрывная, внезапная, но всегда мотивированная радость при успешном завершении работы? Или сосредоточенное внимание, с которым она слушает и рассматривает окружающих?

На первом занятии я сосредоточился на том, чтобы «усмирить» Надину гиперактивность. Искал удобное положение планшета с бумагой, менял форматы, «удлинял» фломастеры с помощью резиновых трубок-насадок… В результате появилось несколько рисунков, которые мы «разгадали» и «проявили» (я не останавливаюсь здесь на технологических аспектах работы, поскольку им будут посвящены отдельные страницы).

Первый успех пришел, когда на рисунке возник сюжет: внизу листа – крошечная девочка с зонтиком, сверху – тучи, и между ними – две-три вертикальные линии. Я предположил, что это розовый дождь (такого цвета фломастер оказался в Надиной руке) и что девочка хочет гулять по лужам, но вот дождинок у нас маловато.

И только теперь, при добавлении вертикальных «дождинок», Надюшина рука неожиданно расслабилась!

Готовый рисунок мы прикололи на стену, а затем сделали еще несколько работ: аппликацию «Рыбки в аквариуме» (Надя отрывала кусочки цветной бумаги, я их наклеивал, а другие дети изготавливали для рыбок «глазки» и «травку»); большой бумажный рельеф «Орел»; большой рисунок «Дерево, гнездо и птицы» (его поочередно рисовали Надя и Миша, а я поворачивал мольберт то к одной, то к другому).

К этому моменту я обнаружил, что перестал обращать внимание на технические проблемы, что мы – все вместе – как-то приспособились к инструментам и сосредоточились на самих работах.

Сегодня Надя – автор нескольких пейзажей, в которых движение ее руки органично превратилось в «растительные» и «природные» формы. Обсуждая эти работы, я говорю обычно не об их «сюжете», а стараюсь вместе с другими детьми и их мамами подобрать эмоциональные характеристики: в этом рисунке чувствуется летний зной, а здесь дует ветер и наступает непогода или же ощущаются тишина и ароматы весеннего вечера…

Каким контрастом к Надиным достижениям звучат воспоминания ее мамы, Светланы Ниценко:

«Прошло уже 16 лет с того летнего дня. Через две недели Надюша будет получать паспорт.

Сейчас совсем другое время. Я смотрю телепередачу “Из жизни женщины”, где молодых родителей (обоих!) готовят к родам. Умные наставники, доброжелательное отношение, счастливые глаза будущих пап и мам.

А тогда? Мои роды – это моя вечная боль. Ночь, темный коридор, разрывающая физическая боль, одна в родзале, злые издерганные акушерки.

Это чувство вины – всегда со мной. Не смогла… Не смогла родить дочку здоровой. Кто виноват? Почему “это” выпало мне?!

Девчонкам в палате приносили деток на кормление, а мне – одни неутешительные диагнозы. В этот момент я выскакивала в коридор: “А где же моя?” Подошла врач-педиатр: “Я хочу поговорить с Вами откровенно, но только между нами. После такого длительного кислородного голодания, какое было у ребенка, она будет инвалидом”.

И потом – многозначительно: “Так что думайте, думайте…”».

Совсем иначе складывались наши отношения с 13-летней Витой Канаровской, которой свойственна очаровательная детскость. Вита знает много слов и довольно внятно их проговаривает; в последнее время научилась ходить, опираясь на легкую передвижную конструкцию.

В движениях девочка скованна и неуверенна, мышцы излишне расслаблены, координация нарушена.

В первый же день свое расположение ко мне проявила фразой:

– Юра, покорми меня!

Эта просьба стала повторяться при каждой встрече, и Вита всегда смеялась, выслушивая мою дежурную шутку:

– Нет, это ты меня покорми, ты же умеешь!

Или:

– Я лучше куклу твою покормлю, вон она какая голодная!