Арт – всегда терапия. Развитие детей со специальными потребностями средствами искусств

«Известно, что страх у маленького здорового ребенка возникает тогда, когда он сталкивается с незнакомыми явлениями. У ребенка с церебральным параличом представления об окружающем крайне ограничены. Поэтому очень важно постепенно расширять его кругозор, приучать к новым явлениям. осторожно, не перегружая обилием впечатлений»[22].

Как же «расширять» и «приучать» тех, кто заперт в стенах квартир или интернатов? Кто ни разу в жизни не видел моря, не бывал в зоопарке, не смеялся в цирке над проделками клоуна? Вот и посудите, являются ли страхи, характерные для ДЦП, симптомом болезни – или же это симптом, характеризующий состояние нашего общества.

Чтобы не заканчивать наше «путешествие» по правам детей с церебральным параличом на грустной ноте, приведу очаровательные высказывания трехлетней Али Литвин.

Бабушка заплетает Але косичку. В это время у Али выпала из рук игрушка и она говорит:

– Вот если бы у тебя, бабушка, было три рукава, то у тебя было бы три руки и ты смогла бы мне поднять игрушку.

Аля пришла в гости к бабушке Зое, у которой есть собака Бим. Бима привязали к батарее, чтобы Аля не боялась. Она спрашивает:

– За что его привязали?

– За шею.

– Наверное, ему больно. Может быть, лучше привязать за хвост?

На вопрос, где живут раки, Аля ответила:

– Раки живут в воде, чтобы они не намокли, когда пойдет дождь.

Аля с бабушкой гуляет в лесу. Бабушка Зоя нарвала маленький букет цветов и протянула Але. Аля спрашивает:

– Почему букет маленький?

Бабушка отвечает:

– Ты маленькая, и букет у тебя маленький.

– Возьми, Зоя, букетик. Ты большая – и букет будет большой!

У девочки, которая вот таким образом воспринимает и осваивает мир, не самая легкая форма церебрального паралича. Все, кто читал книгу Корнея Чуковского «От двух до пяти», могут попытаться отличить эти тексты от высказываний здоровых детей. На мой взгляд, разница такая: «произведения» последних знакомы миллионам читателей, а с Алиными историями мне удалось познакомиться только благодаря ее бабушке, и то после специально проведенной работы.

Давайте же считать Алины «говорилки» ее первой публикацией – и первым нашим шагом на пути утверждения творческого равенства здоровых детей и детей с церебральным параличом.

Миша Лукьянец. «В лифте»

Глава вторая Портреты и характеры

Первым моим учеником с ДЦП был 13-летний Миша Лукьянец. Форма тяжелая: не ходит, практически не говорит, активная левая рука напряжена, она движется рывками и стремится прильнуть к туловищу. В хаос непроизвольных движений вовлекаются и голова, и туловище, и всё тело.

Глаза смышленые, любопытные и немного озорные. Спустя несколько минут после знакомства протянул руку, чтобы потрогать мою бороду (эта «реакция доверия» позволила мне ощутить первый эмоциональный контакт с мальчиком).

Я выбрал широкий сочный фломастер и попытался зажать его в Мишиных пальцах. Ответная реакция описана в начале книги: «рука прижалась к туловищу, кисть согнулась к предплечью, пальцы собрались в пучок и окаменели».

Это был второй, тактильный контакт. По-разному поворачивая фломастер, прижимая его торцом к центру ладони, то придерживая, то отпуская руку, я добился того, что на листе бумаги появилось несколько путаных произвольных линий.

– Смотри, – сказал я, – у тебя получилась птичка. Вот клюв, и хвост, и даже крылышко видно. Давай добавим ей глазик!

Зажал Мишину руку в своей и направил кончик фломастера в нужное место.

– Ну вот, готово! Если закрасить ей живот желтым цветом, получится канарейка.

Первое волнение у мальчика прошло, и закрашивание (хотя попадание желтых линий в нужное место было весьма относительным) далось ему намного легче.

– А вот здесь, – я ткнул пальцем в нижнюю часть листа, – получилась кошка. Как мы ее назовем?

И вдруг на мой риторический вопрос прозвучало вполне внятное:

– Катя!

Так состоялся наш третий, вербальный контакт. Сначала я не поверил своим ушам, но Мишина мама всё объяснила. Оказывается, у них совсем недавно появилась кошка, Миша души в ней не чает, и зовут ее – Катя.