Артефактор Гродецкий

Я, конечно, разбрасывался приглашениями «от отца», не успев с ним обсудить эти шаги. Да и необычное вооружение своих охранников не обсуждал, считал что князь еще слаб после укуса. Да и привык за эту недолгую жизнь тут (и долгую — там) полагаться только на свое мнение. Не учел педантизм отца. Не учел время, в котором правят старики, а женщины вовсе не имеют права голоса. Не учел, что отец видит во мне пусть талантливого, но прежде я для него — четырнадцатилетний пацан приглашающий к княжьему столу товарищей с апломбом главы княжества. Да я и сам бы рассердился, поменяйся мы с ним местами. (И сердился, что скрывать, в той — прежней жизни, когда дочка устраивала внезапную молодежную вечеринку в моем доме).

Нет, для приглашенных все было естественно: мальчик посоветовался с родителями, получил разрешение и передал приглашение от лица главы семьи. А я как-то все эти промежуточные детали упустил.

Что привело к невероятному конфузу.

Подъехали, слуги приняли лошадей у меня, графа Курушина и баронов — однокурсников, я помог выйти из коляски Лизе. Прошли в гостевой зал, слуги разнесли напитки. Вошла матушка в нарядном платье, представил ей товарищей. Княгиня завела беседу с библиотекаршей. Не иначе сочла её моей симпатией. Ну а та невинно рассказала о том, что я вылечил её шрамы, с которыми профессора эльфийские в Академии не могли справится. Не то что я услышал их разговор, но по лицу матушка прочитал запредельное удивление, сменившееся восторгом. О чем еще могла узнать княгиня для таких эмоций.

Отца все не было, я заволновался. Но тут слуга попросил меня пройти в кабинет:

— Княжич, Его Светлость просит Вашу Светлость пройти в кабинет.

Прошел, увидел отца здоровым, хоть и слегка утомленным.

— Кто тебе позволил приглашать друзей в мой дом, не спросясь?

Этой фразой он меня, собственно, и встретил. И на мое робкое:

— Я матушку предупредил…

Последовало еще более грозное:

— Предупредил? Дети теперь не разрешения просят, а предупреждают родителей. А кто тебе позволил давать моим воинам непроверенные артефакты? Чужими жизнями распоряжаться вздумал, чужими слугами!

— Я полагал, что слуги и мои тоже…

— Полагал он! Думаешь, если меня вылечил, то главой рода стал, можешь беспредел творить, командовать тут! Да и так ты уж вылечил, скорей помог Громилину в лечении. Куда пошел, с тобой отец говорит?..

Я не то что выскочил, вышел стремительно. Эта вспышка мне была непонятна. Неприязнь к отцу, затеявшему свару по столь незначительным поводам, росла. Его поведение напомнило мне поведение уголовника на зоне, который держит отряд (бригаду) и вдруг ощущает в новичке соперника. Пускай потенциального, но соперника. И начинает гнобить парня, придираясь к любой мелочи.

Отвел матушку к окну, за портеру, сказал на ушко:

— Отец очень недоволен, что я не предупредил его о гостях. Это мои сокурсники, неудобно получается. Я думал, он еще болен, сказал тебе. Поэтому я лучше уеду сейчас, а ты уж поухаживай за ребятами.

Не вдаваясь с матерью в психологические экскурсы (она очень хотела) я вышел к гостям и произнес извинительно:

— Ребята, срочные дела вынуждает меня покинуть компанию. В город надо, у меня там лаборатория и слуги в доме. Вы отдыхайте, скоро будет обед, кто желает — есть гостевые комнаты с удобствами. Слуги в вашем распоряжении, если что — обращайтесь к княгине, моей матушке.

Вышел, сам запряг еще не остывшую (зато личную) кобылу, ускакал. Домой ускакал. Во-время я его купил. По дороге заскочил в ювелирную лавку, несмотря на поздний вечер она в преддверии дворцового бала работала. Перед входом поднял два камушка, один превратил в алмаз, второй — в рубин. (А вот изумруды у меня пока не получались, легче всего было преобразовывать графит в алмазы и любое вещество в золото). и предложил их владельцу.

Толстый купец с небольшим магическим источником (водная энергия) подозрительно осмотрел меня с ног до головы. Пришлось сунуть ему под нос целительный амулет.

— О, Ваша Светлость! Перед балом поистратились? Не все продаете? Если обработать — прекрасные изделия получатся.

— Рубин превратите в кулон, — сказал я, — а бриллиант из этого алмаза получится здоровый, продаю.

— Семь тысяч могу дать наличными и пять чеком.

— Я рассчитывал на двадцать тысяч.

— Пятнадцать! Еще неизвестно какой камень получится при обработке, может там трещина.

— Уговорил. Но обработку рубина тогда бесплатно. Все равно в наваре не малом будешь.

Богаче на 15 тысяч я вновь запрыгнул на кобылку и поехал в покой собственного дома, предвкушая, как на балу вручу матушке самый большой рубин из существующих в этой империи. Слышал, что в дворцовой сокровищнице есть 870 кратный с одной звездой. А мой после обработки потянет на добрых 910, да еще проглядываются две звезды[1]. Ювелир облизывался, говорил что сто тысяч можно выручить.

— Это для матушки, — сказал строго, — успеете к балу? Не повредите звезды! Заключите его в сеточку из тончайшего серебра, а вместо цепочки — простую шелковую тесемку прикрепите. Камень сам по себе хорош и не надо его уродовать дополнительными ценностями.