Артем

Высокий скалистый берег Ангары. Как часовые, стояли над ангарскими кручами вековые кедры. Внизу, где-то далеко, шумят неумолчные кристально чистые и холодные воды. Артем идет ходко, широкими мужскими шагами. Непрерывные блуждания в тайге до побега сослужили ему добрую службу, ноги укрепились, им теперь дальние походы не страшны.

Первый этап пути Артема заканчивался в Братском остроге на Ангаре. Там товарищи должны привести в надлежащий порядок его паспорт и дать явку в дальнейшие пункты следования.

Солнце уже не грело, как летом. Август кончался, и со дня на день в этих местах можно было ожидать заморозков и пасмурной погоды. Холодные осенние дожди могли стать серьезным препятствием в движении по тайге и берегам рек.

Нужно было перебраться на правый берег Ангары. Старик паромщик переправил Артема и пожелал доброго пути, предостерег от того, чтобы беглец не шел на Иркутск и на железнодорожную станцию Зиму. Дошел Артем до места, где в Ангару впадает ее правый приток — река Илим. Теперь путь его определяла тропка вдоль Илима на многие-многие десятки верст. Места эти совершенно безлюдные. Идя по каменистому берегу реки, Артем сбил ноги. В местах, где была сорвана кожа, началась нестерпимая боль. Пришлось снять обувь. Это случилось на третий день пути. Первые две ночевки Артем провел в тайге. Никто из людей его еще не встретил, ни один медведь в тайге не пожелал справиться о состоянии его здоровья. Дальше Артем пошел босиком. Небо затянулось тучами, заморосил осенний дождь. Острые камни впивались в сбитые ноги, от холода они стали синими. Крепко сжав зубы, превозмогая боль и холод, Артем шел и шел вперед. В этот страшный день он прошел 40 верст по каменистому берегу Илима. До Братского острога еще оставалось около половины пути, а запасы еды в мешке уже иссякли, израненным ногам нужен был немедленный отдых. И вот, как в сказке, на исходе дня, идя вдоль берега Илима, Артем наскочил на глухую таежную деревушку. Это не были те места, где «культура» уже успела отравить душу сибирского крестьянина неутолимой жаждой наживы, где каждого путника оценивали по тому, сколько денег с него можно содрать. Артема попросили зайти в первую же избу. Приняли с гостеприимством, которое не знало границ. В этих диких таежных местах грамотный человек был редкостью, а бывший солдат считался чуть ли не генералом.

Артема накормили, согрели, подлечили ему ноги, дали харчишек на дорогу и еще от души поблагодарили за то, что именно к ним он зашел. Просили снова заходить, если придется бывать в этих забытых богом местах. Соседи, узнавшие, что рядом гость, прибегали посмотреть на Артема, звали его к себе. Конечно, Артему было не до визитов. Он снова вел образ жизни подпольщика, которому на каждом шагу грозит тюрьма и возвращение в покинутые места ссылки, если он попадет в руки полиции.

Около трехсот верст пешком по тайге прошел Артем. Один дневной переход колебался между 25–70 верстами. Причем, как отмечает Артем, 70-верстный переход оказался легче, чем был 25-верстный. Ноги у него постепенно зажили, стали крепче, чем были когда-либо прежде. В Братском остроге Артема постигла неудача. Паспорт, который друзья хотели ему подчистить, улучшить, испортили настолько, что он стал вовсе непригодным для пользования. Зато у друзей Артем раздобыл еще 15 рублей: для предстоящего переезда по железной дороге эти деньги ему были совершенно необходимы. В блужданиях по тайге он еще не истратил ни копейки из тех 5 рублей, с которыми вышел из Воробьева. Теперь у него их было 20.

Артем, наконец, выбрался на почтовый тракт, ведший к железнодорожной станции Тулун. Продвигаться дальше пешим ходом было неудобно, это привлекло бы к себе внимание властей. Пришлось договориться с хозяином попутной телеги — уплатить 3 рубля за проезд оставшихся до железной дороги 250 верст.

Уселся Артем на телеге, рад, что все хорошо устроилось, и поехали путники по разбитому древнему тракту.

В письме к Екатерине Феликсовне от 24 сентября 1910 года, написанном, по выражению Артема, «между небом и землей, как пишут в старинных сказках», в шутливом тоне рассказано об этом путешествии на телеге и о «маленьком» дорожном несчастье.