Артемидора (СИ)

Советовались они обе и со всеми, кто умел думать, а не с одним капитулом, причём порядочное время. И решили, что епитимью на сей раз нужно сделать гласной, чтобы никто не мог сказать, что за девицей Зигги остался хоть мизерный должок. Раздеть её догола для удобства операции - стыда в том никакого, любая женщина прекрасно знает, как сложена она и ей подобные. Вот на мужчину глазеть грех и зачать от него грех куда больший. Взять для экзекуции следует либо широкую плеть, чтобы не вредить коже нисколько, либо - что лучше - узкую, от которой остаются порезы наподобие бритвенных: смотреть ужасно, а заживает ещё и быстрее кровоподтёков. И непременно привязать, чтобы не дёргалась по-пустому.

Зигрид подчинилась приговору вполне. Орала, правда, так, что от стен отскакивало; те, кто слушал, шутили потом, что переполошила всех, кто пребывал в почётном шатре. И на ноги со скамьи встать не сумела - потому как удерживали самым любовным образом. Коснуться пола не давали, пока не водрузили на ложе в гостиничном крыле, куда каким-то удивительным образом попал другой объект непрестанных споров: Марион. Кажется, по той причине, что, как внучка потомственного воина, умела отлично массировать подживающие рубцы, чтобы рассосались.

Эвлад ворвался в их комнату на третий день - не пустить его не посмели. Все подробности ему расписали загодя.

- Ты, значит, поддалась? - крикнул буквально с порога. - Я ж толковал тебе, что нет у них над тобой права - такую уйму золота сдирать вместе со шкурой!

- Есть, - отозвалась Зигрид глуховато: она лежала на животе и к тому же уткнулась лицом в подушку, чтобы не издавать неподобающих звуков. - Ты Вертдом с Рутеном перепутал. У нас тут гуманизмом и не пахнет. Сплошь иерархия.

- И наготу свою уступила задаром.

- Сам ведь признал, что у нас тёмное средневековье, а не викторианская эпоха. В сугубой простоте живём, нравственными идеалами не заморачиваемся. Не желаешь и ты полюбоваться - вложить персты в раны?

- В общем, ничего ни ты святошам не должна, ни я. Забираю к себе прямо сегодня.

- Скажите, какой шустрый, - поднялась с места Марион. Для ясности надо сказать, что её сразу по приезде переодели в подобие сутаны, более удобной, чем всякие там жарсе, корсажи и панье, а в лицо любимую женщину патрона Эвлад не знал. - Да чтобы похитить мою подругу, тебе меня саму придётся в цирковую пыль растереть... ботаник недогрёбанный!

Рутенское непечатное словцо она употребила, кстати, как оно есть, показав заодно владение современной неформальной лексикой.

Эвлад побагровел и ринулся советоваться с начальством.

Девушки молча переглянулись и фыркнули - у Зигги от напряжения, с каким она сдерживала смех при мужчине, выступили на глазах слёзы.

- Ты что - про гладиаторов ему намекнула? - наконец произнесла простолюдинка. - Насчёт морян, которые продавали себя для арены, он знать не должен.

- Зато про женитьбу свободного на рабыне ему, ручаюсь, как следует растолковали, - пояснила высокородная. - Обычай такой был в его родной московитской земле. Оперетта "Холопка", кино "Крепостная актриса" и прочее. Но, знаешь? В рутенских свободах, как Эвлад их расписывал, есть нечто химическое, стерильное. Ненатуральное, как питательный раствор в этих стеклянных чашках для культур, которые хотят вырастить в чистоте. Вот не надо мне такого ни за какие пироги!

На следующее утро к настоятельнице явился сам будущий господин Лутении с окрестностями и объявил:

- Если вам опостылел мой спутник, я его заберу, куда - не спрашивайте. Но до того заставлю бесповоротно отречься от сэньи Зигрид. Но за услугу собираюсь увезти отсюда мою любезную невесту. Кажется, в этих стенах она выучилась неплохо разбираться в том, что произрастает и процветает, и завела полезные знакомства.

- Что же, будем считать сие одним из непреложных обстоятельств, о коих я предупредила почтенных родителей благородной сэньи, - произнесла мать Одригена и встала, опершись на руку приорессы. Последнее время силы заметно её покидали. - Увозите, разумеется. Только не думайте, что мы вам скинем за одно ваше хитроумие: махинацию провернули все вместе.

Уезжала помолвленная пара торжественно: огласили их в здешнем храме, венчать собирались в ближайшем аббатстве, от главы которого уже давно был получен положительный ответ. Мзда за посадочный материал осела частью в монастырских, частью в королевских сундуках. Вместо благословения отца с матерью невесте и жениху было предоставлено двойное королевское, матери и сына.

Зигрид с весёлой злостью нацепила на запястье прежний рабский браслет, с которого во многих местах стёрлась позолота, обнаружив стальную суть. Одеяния менять не понадобилось.