Артист

– Значит, половина сбежала, – подытожил он. – Впрочем, людей можно понять, не все пока что доверяют представителям власти. Но ничего, главные злодеи у нас в подвале сидят и всё валят на Ганса Липке. А что его зарезали – теперь отрицают, мол, от волнения и боли себя оговорили. Вы тоже хороши, товарищ Травин, пальцы людям ломать, не средние века у нас, за такое можно и под суд пойти. Если бы не свидетельство военкома Горянского, что Липке сам на вас набросился и неудачно упал, даже не знаю, обошлось бы всё или нет.

Сергей внимательно посмотрел на инспектора особого отдела, дураком тот не выглядел, даже наоборот. Спорить или что-то доказывать Травин не стал.

– Гражданку Босову, которую вы доставили в больницу, мы тоже опросили, только она вообще ничего не помнит, доктора говорят, ретроградная амнезия от пережитых волнений, – продолжал Бушман, – пропавший и нашедшийся Парасюк затребовал себе отдельную комнату, пачку бумаги и карандаш и строчит, словно роман пишет. Он вас отчего-то боится, не угрожали ему?

– Нет.

– Охотно верю, соврёт – недорого возьмёт. Мерзкий тип, такой за грош душу продаст, но полезный. Наши сотрудники из экономического отдела с ним работают, так сказать, по миру синематографа, ох и клоака получается, по его словам, а казалось бы, искусство для масс. Да, кстати, хотел предупредить, вы, гражданин, город пока не покидайте, побудьте пока здесь хотя бы несколько дней.

– Конечно, – Травин кивнул и закашлялся, – я на отдыхе ещё целую неделю.

Бушман улыбнулся, показывая, что шутку оценил, подхватил папку и ушёл. Кольцова дождалась, когда дверь за ним закроется, и уселась на тот же стул, упёрла ладони в бёдра.

– Три года назад, когда мы с тобой шайку бандитов ловили, ты тоже был в отпуске, – сказала она. – И тогда ты от меня ничего не скрывал.

– Ты это помнишь? – удивился Сергей.

– Я помню всё, – значительно, с нажимом произнесла Лена и тут же заговорила о другом: – Бушман о тебе и твоем здесь деле не знает, я сказала, что мы встречались давно, когда ты в уголовном розыске работал, а здесь увиделись случайно на съёмках кинофильма. Пузицкий телеграфировал – в пятницу приезжает человек из их управления, тоже кто-то из бывших, передашь ему Федотова и можешь быть свободен. Скорее всего, они отдадут контакт местному особому отделу, а те уже решат, стоит ли вообще телеграфистом заниматься, или сосредоточиться на Завадском. А вот к нему тебе приближаться пока нельзя, там какое-то дело затевают, и он может быть вовлечён, мне Шуля сказал.

– Шуля?

– Савелий Бушман, если тебе угодно. Очень приятный и интеллигентный человек, мы с ним идём в театр сегодня, – с вызовом сказала Кольцова, – или ты ревнуешь?

– Безумно. Скажи, на каких местах вы будете сидеть, я в антракте вызову его на дуэль, кто больше пирожных из буфета съест. Только сразу предупреждаю, в этом соревновании у Савелия шансов против меня нет, после вчерашнего уж очень аппетит разыгрался.

Лену его шутка расстроила. Сергей, заметив это, решил исправиться.

– Я, кстати, узнал, кто все эти каверзы на съёмках устраивал, – сказал он.

Кольцова сразу перестала дуться.

– Выкладывай, – приказала она.

– Как мы с тобой думали, главным в этой шайке был Парасюк, он мне сам сказал, а вот Свирского в окно толкал и доски подпилил совсем другой человек.

И Травин рассказал Лене то, что ему самому выдал счетовод этой ночью. Кольцова довольно улыбнулась.

– Вот сволочь, а я подозревала. Тебе не говорила, но подозревала. Все ниточки сходились, ты же, как дурак, на других думал. Что будешь делать?

– Уже ничего, наш Матвей Лукич, сама знаешь, сейчас целый роман о своей жизни пишет. Там и этим случаям место найдётся.

Лена задумалась, кивнула.

– Я прослежу, чтобы это мимо Шули не прошло. Между прочим, пока ты знаменитых артисток спасал и в героя играл, за мной кто-то следил.

– Кто?

Женщина достала из сумочки сложенный листок бумаги, протянула Сергею. Тот развернул, на него глядел портрет человека с усиками и сломанным набок носом. Словно живой – даже глаза вроде как блестели.

– Бушману сказала?

– Нет.

– Правильно, иначе спугнёт. Где с ним вечером встречаетесь, перед театром?

– Напротив собора в семь. А что?

– Прослежу за вами. Если этот хмырь объявится, я его срисую.

* * *

Хмырь сидел в кооперативной столовой за одним столиком с Марией Брумель. Несмотря на утренний час, он пил пиво, заедая раковыми шейками и солёным кренделем. Молодая женщина перекладывала в тарелке еду с одного края на другой и обратно, она немного нервничала.

– Лившиц телеграфировал, что груз уже в вагоне на станции, – говорила Мурочка, – что, если всё сорвётся? Поезд будет здесь во вторник, ещё целых два дня, и всякое может случиться. Ты проследил за этой женщиной, которая приходила к Завадскому?