Артур

— Ну уж нет! — вскричал Кай. — Будь я пикт! Да пусть лучше с меня сдерут кожу, чем кто-то скажет, будто я пренебрег долгом!

— Храбрец Кай, — сказал я. — Первый в бою и возведении стен!

Мы вместе вышли из леса. Лленллеаог шагал рядом. Признаюсь, я несколько помягче стал относиться к нему. Конечно, он ирландец, никуда не денешься, но все же не такой скот, как его сородичи. Душа у него возвышенная, сердце честное. Тем больше позора таким, как Цердик: варвар оказался благороднее, чем природный бритт!

Мы подошли туда, где трудились Артур и другие.

— Что ты тут делаешь, Медведь? — спросил я.

Артур выпрямился.

— Строю стену.

— Это мы видим, — сказал Кай. — А вот кто нам объяснит, ради чего этот холопский труд?

Предводитель ухватил и поднял над головой камень.

— Мужи Британии! — вскричал он. — Слушайте меня!

Воины сбились в кольцо, чтобы лучше слышать. Алый плащ пред­водителя хлопал на холодном ветру. На волосах поблескивали мел­кие капельки тумана.

— Смотрите на мои руки и отвечайте, что видите?

— Камень! — закричали они. — Мы видим камень!

Артур потряс булыжником в воздухе.

— Нет, скажу я вам, это не камень. Это нечто крепче и долговеч­нее камня: это молитва! Я вам скажу, — продолжал Артур, — это молитва о спасении Британии. Оглянитесь, братья, ими усеян весь склон.

Мы оглядели неровные скалистые склоны Бадонского холма — они были покрыты камнями. Как будто мы не знали этого прежде!

— Вы спросили, что я делаю. Скажу вам: собираю молитвы и строю из них стену. Возвожу крепость, чтобы окружить врага. Муд­рый Эмрис объявил, что нам надо воздвигнуть крепость со стенами, которые нельзя будет разрушить или пробить, — неприступный каер. Соотечественники, его я и возвожу. Когда я закончу, ни один варвар не скроется.

С этими словами Артур нагнулся и водрузил камень на груду. Воины смотрели на него, как на умалишенного. Ветер пробежал по толпе, нашептывая в ухо злые слова. В напряженной тишине угадыва­лась общая мысль: наш предводитель лишился рассудка!

И тут Кай перебросил через плечо плащ, нагнулся, поднатужив­шись, поднял огромную глыбу и, скалясь от напряжения, опустил в общую кучу.

— Вот! — громко объявил он. — Будь камни молитвами, я спел бы псалом!

Все расхохотались, и внезапно груда стала расти — это мы нагну­лись и принялись громоздить новые камни на заложенное Артуром основание.

Вожди Британии поначалу брезгали марать руки, но, увидев, с ка­ким жаром трудятся их воины и как рьяно взялись за дело кимброги, поснимали плащи и принялись направлять работу. Да, это была побе­да: смотреть, как они — Эннион и Кустеннин, Мальгон и Маглос, Овейн, Кередиг и Идрис — дружно выкрикивают приказы и подзадо­ривают своих людей.

Мы — народ певучий, с песней любое дело быстрее спорится. Как только закипела работа, зазвучали и песни. Поначалу — духовные, потом — простые, хорошо знакомые, домашние, в которых, я у беж- ден, ничуть не меньше святости. Стена росла, и каждый ложившийся в нее камень становился теплой молитвой.

С вершины холма смотрели на наш странный труд варвары. Сперва они не знали, что и думать, когда же стена начала вытягиваться вдоль склона, разразились криками и насмешками. По мере того как стена росла, насмешки переходили в яростные вопли. В нас полетели стре­лы и камни, но мы были далеко, и они падали на излете. Варвары бе­сились, но оставались под защитой стен.

Два человека, работая в полную силу, могут за день выстроить стену длиною в двадцать шагов и высотой по грудь. Насколько же

больше выстроят шесть тысяч? Святые и ангелы, я скажу вам, стена словно росла сама собою — так быстро она поднималась!

Смотрите: руки, тысячи рук хватают, поднимают, укладывают камни один на другой. Спины сгибаются, мышцы напряжены, легкие вбирают воздух, щеки раздуваются от усилий, пот бежит по щекам. Колени и ладони в мозолях, пальцы сбиты в кровь. Ветер раздувает плащи, качает траву, гонит дождь и туман.

Сумерки упали резко, и сразу стемнело. Во мгле над нами клочья­ми неслись облака, на западе догорал золотистый свет. В его послед­них лучах мы водрузили на стену последний камень и отошли взгля­нуть на дело своих рук. А посмотреть стоило: высокий, по шею, вал вился по склону, обнимая кольцом весь холм.

При виде его враги взвыли. Из крепости неслись проклятия, брань, вопли. Варвары поняли, что заперты внутри стены, и воззвали о защи­те к одноглазому Водену, однако ветер подхватывал слова и бросал им обратно в лицо. Вал Артура охватил Бадонский холм и словно го­ворил врагу: вам отсюда не выбраться. Здесь вы все поляжете и ваши кости останутся навек никем не оплаканы.

У меня болели руки, плечи и спина. Содранные ладони саднило. Однако я смотрел на дивную стену и не замечал своих мелких страда­ний. То была не просто стена — то была явленная вера. Я глядел на нее и чувствовал себя неодолимым.