Артур

Узрев сияющую крепость, Мудрый Эмрис вскричал от радости. Он запел благодарственную песнь и, хлестнув лошадь, пустил ее во весь опор, чтобы скорее достичь врат. Я, как мог, поспешал за ним, дивясь на прекрасные картины, которые открывались моим взорам.

Весь этот край казался мне нездешним раем, обителью земных 60- гов. Еще больше я утвердился в этом впечатлении, въехав в узкую ар­ку ворот и узрев Дивный Народ за работой — им предстоял еще нема­лый труд по обустройству крепости.

Высокие, щедро одаренные природой, стройные и грациозные, они всем своим видом радовали глаз. Невозможно было не любоваться этой более древней расой, в которой так явственно сияла слава Созда­теля. И все же при всей своей красоте и талантах то были печальные люди; они видели, что срок их на земле близок к концу, и горько о том скорбели.

Эмриса сразу узнали. К нам кинулись с криком: "Мерлин! Зовите короля! Мерлин приехал!"

Аваллах вышел, как только мы спешились. Грива черных кудрей, быстрые карие глаза и черная борода колечками, как у восточных ца­рей, придавали ему грозный вид; впечатление подкреплял низкий, ро­кочущий голос. Медведь Британии велик ростом, Мирддин тоже не карлик, но Король-рыболов был на голову выше обоих. При этом в движениях его не было неловкости или медлительности, как бывает у очень крупных людей; как и у соплеменников, легкость движений бы­ла у него в крови. Тем не менее, когда он шагнул к нам, я подивился, что земля не дрожит под его ногами.

Карие глаза вспыхнули, в черной бороде блеснула улыбка.

— Мерлин! Как я тебе рад! Добро пожаловать домой!

Эмрис обнял короля и оглядел крепость.

— Дворец не тот, что на Торе. — В его голосе мне почудилась лег­кая грусть.

— Да, — кивнул Аваллах, — но, поверь, я устал от Стеклянного Острова. Благочестивые братья с радостью забрали дворец, и он еще послужит доброму делу: там хотят устроить скрипторий и новую, более просторную богадельню. С каждым днем на Холм Святилища стекается все больше недужных. Во дворце им будет покойно. — Он немного помолчал и указал рукой на сверкающий дворец. — Идем же, Мерлин. Мой дом еще не обновлен песней: теперь, когда ты здесь, это упущение можно будет исправить. Идем, поднимем госте­вой кубок.

— С превеликой охотой, — сказал Эмрис, — но прежде я должен поприветствовать матушку.

— Разумеется! — вскричал Аваллах. — Она в саду, руководит по­садкой деревьев. Иди к ней и приведи ее сюда. Буду ждать в доме. Ступай!

И Король-рыболов махнул нам рукой.

Мы быстро вышли со двора, миновали ворота и направились вдоль стены к западной — морской — стороне. Здесь, на солнечном склоне над крутыми обрывами, Владычица озера разбила свой яблоневый сад. Саженцы привезли с Тора, и она, стоя на коленях, прикапывала один из них.

При нашем появлении она подняла голову, увидела сына и улыбну­лась. У меня занялось сердце. Она казалась земной богиней, из тех, кого прославляет в песнях Ученое Братство. Однако друиды сами не знают, что говорят, ибо красота, явленная во плоти, превосходит их бледный вымысел.      .

Она встала с колен, отряхнула землю с ладоней и платья и быстро подошла к нам. Я не мог ни шевельнуться, ни отвести взгляд. Всю свою жизнь я слышал о Владычице озера и сейчас, глядя на нее, пони­мал, как бессильны слова описать все, выходящее за их круг. Локоны, подобные золоту или льну, глаза изумрудные, словно лесные поляны, кожа мягкая и белая, как... нет, все не то.

— Моя мать, Харита, — говорил Эмрис. Я, вздрогнув, очнулся и понял, что стою, как в столбняке, ошеломленный ее дивной красой.

— В-ваш слуга, — заикаясь, выговорил я и покраснел от собствен­ной неловкости.

Харита подарила меня улыбкой и, взяв сына под руку, пошла с ним во двор. Благодарение Богу, за радостью от встречи обо мне попросту позабыли. Я, немного успокоенный, затрусил следом. До меня доле­тали обрывки их разговора.

— ...жаль покидать Тор, — говорила Харита, — но все к лучшему...

— ... трудно, знаю... гораздо ближе... чаще бывать вместе...

— ...благодатное место. Нам будет здесь хорошо... Тор... слишком много... Аваллаху было тяжело... столько переменилось...

Мы подошли к воротам. Харита остановилась и обняла сына, на долгое мгновение задержав его у своей груди.

— Как хорошо, что ты приехал; для меня это самая большая ра­дость. Артур очень добр к нам. Мы постараемся всемерно отплатить за его доверие и щедрость.

— В этом нет нужды. Я говорил, Аваллах для Верховного короля — союзник, ему нужно, чтобы остров был в надежных руках. Это древнее и святое место — здесь должно стоять монастырю. При вас с дедом тут будет церковь и более того: монастырь, твоя библиотека, богадельня. Ваш труд принесет здесь богатые плоды.

Владычица озера поцеловала сына, и они прошли в ворота. Мы пе­ресекли двор и направились в королевские палаты, где нам поднесли богатые серебряные кубки и роги со сладкой медовой брагой. Мне то­же поднесли кубок, я выпил, но сам не заметил что; с таким же успе­хом меня можно было угостить болотной жижей. Всю мою жажду поглотил дворец Короля-рыболова.