Артур

С высоким сводчатым потолком и множеством колонн он мог вместить три сотни воинов вместе с бардами, монахами, стольниками, кравчими, псами и всей свитой. В одном конце возвышался исполин­ский очаг, в другом золоченая телячья кожа отделяла королевские покои. Пол из белого камня устилал свежий тростник; колонны были составлены из цельных очищенных бревен, связанных вместе и покры­тых спиральной резьбой.

Король приказал, чтобы поставили стулья, но мы не сели, а оста­лись стоять, попивая мед и разговаривая; вернее, они разговаривали, а я только таращился вокруг. Очаг и колонны, мощеный пол, высокий потолок — ничего подобного я прежде не видел. Разумеется, ведь то было уменье Дивного Народа, сплетенное с живым художеством кельтов.

Позже, после вечерней трапезы, Великий Эмрис пел в чертогах Короля-рыболова для своей матери и всех собравшихся. Он пел "Видение Ронабви" — сказание, которого я не знал и никогда прежде не слышал. Полагаю, эта прекрасная и тревожная повесть рассказыва­ет об истинных событиях, которые, впрочем, еще не произошли в ми­ре людей; многое из того, о чем в ней говорится, относится к будущим временам. Хотя Верховный король не упоминается впрямую, намеки на него угадываются легко.

Вот что спел Мирддин.

— В первые дни Инис Придеина, когда роса творения была еще све­жа на земле, Манавиддан ап Ллир правил Островом Могуществен­ного, и вот как это было.

Манавиддан, первенец могучего Ллира, жил долго и своими от­важными деяниями снискал себе великую славу. Был у него родич,

двоюродный брат Медир, чье положение было не столь высоким; и он сильно печалился и завидовал, видя почет, доставшийся на долю его брата. И вот однажды ясным утром он вскочил и призвал сопле­менников.

— Ллеу ведает, как мне тошно, — сказал он. — Целыми днями я пребываю в тоске, а есть ли до этого дело Манавиддану? Нет ему де­ла. Как бы нам это исправить?

Соплеменники переглянулись, но не смогли ответить. Медир за­тряс на них кулаком.

— Ну? Я слушаю, а слышу лишь завывание четырех ветров в ва­ших пустых башках.

Один из старейших соплеменников ответил:

— Владыка Медир, коли ты желаешь совета, дурно было бы не сказать, чтобы ты отправлялся к Черной ведьме Аннона, которая все видит и того, кто ее послушает, может сделать даже королем.

— Наконец-то! — вскричал Медир. — Ллеу ведает, долго пришлось ждать. Однако совет твой мне по душе. Я сделаю, как ты сказал.

И тут же, вскочив на коня, отправился разыскивать Черную ведь­му.

Она жила в кургане в березняке у речки. Медир нашел ее и вы­звал из смрадного убежища. Мерзок был ее вид, еще более мерзок запах, ударивший в ноздри бедному Медиру. Однако он вознамерил­ся вытерпеть все до конца и принял ее совет. А присоветовала она вот что — отправиться к Манавиддану и попроситься к нему в на­хлебники.

Так Медир и поступил. Манавиддан, не чуя зла, ласково принял Медира и возвысил не по заслугам, поставив во главе дружины. Медир согласился и на какое-то время успокоился. Однако время шло, он притомился от ратных трудов и решил, что скорее обогатится грабежами. Поэтому он принялся чинить разбой, угонять скот и уби­вать всех, кто смел ему противиться.

Манавиддан не стерпел, что его народ обижают. Он призвал луч­ших людей и велел им выбрать среди своих самых отважных и благо­родных, чтобы те разыскали Медира и положили конец его беззакони­ям. И они избрали троих, и вот кто это были: Ронабви, Кинриг Веснушчатый и Кадоган Крепкий. Все согласились, что если они не одолеют разбойника, то не по недостатку доблести или воинского ис­кусства и не от какого-нибудь своего изъяна, а единственно из-за чер­ного коварства.

— Отлично, — сказал Манавиддан, когда они предстали пред его очами. — Вы знаете, что делать. Ступайте же с миром и возвращай­тесь с победой.

И все трое немедля отправились в путь, без труда отыскивая доро­гу: они просто ехали по выжженной земле, которую оставлял за со­бой Медир. Много дней они ехали и добрались до дома Хейлина Длинноногого. Уже вечерело, так что они решили остановиться здесь на ночлег. Подойдя к дому, они увидели, что это старая темная лачу­га, пыльная и закопченная. Войдя же внутрь, они обнаружили в полу множество дыр; человек легко мог поскользнуться на этом полу из- за обилия коровьих лепешек и мочи, а попав ногой в дыру, по щико­лотку проваливался в жидкую грязь, смешанную с навозом. По всему полу были рассыпаны крапива и ветки падуба, обглоданные коровами.

Не устрашась, они прошли в дальнее помещение и увидели старую больную ведьму у тлеющего очага. Когда пламя гасло, ведьма броса­ла в него пригоршню мусора, так что поднимался едкий дым и начина­ло щипать глаза. Больше в комнате ничего не было, кроме вытертой желтой телячьей кожи, и тот, кто мог бы улечься на нее, посчитал бы, что ему повезло!