Артур

— Ты приехал негаданно, — отвечал Мерлин, — но я ничуть не удивился при виде того, по кому мы так скучали. Какая же это ра­дость — тебя видеть!

Меуриг, наблюдавший за этой сценой, подошел с факелом в руке. Лицо его сияло.

— Наполнился мой чертог! Сегодняшний пир да будет праздне­ством дружбы!

Вышло по его слову. Яствам не было конца, мед и пиво лились бес­прерывным потоком. Ситовые светильники озаряли просторное поме­щение, огонь в очаге весело потрескивал, бросая на лица алые отбле­ски. При дворе Меурига был искусный арфист, так что музыка не смолкала. Мы пели и плясали на старинный лад.

Следующие несколько дней были наполнены охотой, едой, питьем, песнями, разговорами и смехом. Из соседнего монастыря Лландафф

прибыл епископ Гвителин — благословить Артура на новом поприще защитника Британии. Это было незабываемо. И сейчас вижу, как Ар­тур стоит на коленях перед добрым епископом, прижав к губам край простой полотняной ризы, а тот возлагает на него свои святые руки.

В один миг Артур был Верховным предводителем Британии, обле- ценным ответственностью и почетом, в следующий — кимрским царе­вичем, веселым и беззаботным. Душа радовалась, на него глядючи.

Господи Иисусе, я не помню поры счастливее! Больше всех весели­лись Артур и Бедуир, они сидели рядом, смеялись и разговаривали ночь напролет. Когда же погасили огни, они остались сидеть — голо­ва к голове, поверяя друг другу надежды и чаяния на грядущие годы.

Каждому столько нужно было сообщить другому, столько време­ни наверстать! Артур и Бедуир были знакомы чуть ли не с рождения — мы с Мерлином привезли Артура в крепость Теодрига еще младен­цем. Вместе с ним в Каер Мирддине рос младший сын короля Вледдина, Бедуир, тоненький и черноволосый, полная противополож­ность светлокудрому другу. Броская тень ясного солнышка Артура.

Эти двое были неразлучны: золотой мед и темное вино лили им в один кубок. Ни дня не проводили они порознь, пока в семь лет их, со­гласно обычаю, не отдали на воспитание в разные королевские дома: Бедуира — королю Энниону, его регедскому родичу, Артура — Эктору в Каер Эдин. С тех пор они почти не виделись, разве что на редком совете. Однако их дружба оказалась прочней разлуки.

Никто не удивился, когда в одно прекрасное утро они отправились осматривать Артуровы земли и вернулись три дня спустя. Сразу по возвращении Артур объявил, что в западной части своих владений, где много глубоких укрытых от глаз долин, он будет разводить коней и передает эти края под власть Бедуира.

Они уже заглядывали далеко-далеко вперед, когда числом коней будет определяться число британских воителей.

Итак, этой весной определился путь, которым Острову Могущест­венного предстояло идти наперекор крепнущим военным ветрам. Сразу после Пятидесятницы начались работы в Каер Мелине. На вось­мой день после Бельтана подоспел Кай с первыми дружинниками: двадцатью обученными молодыми воинами, которых Эктор счел луч­шими к северу от Вала.

А на седьмой день после Лугназада король Моркант решил испы­тать юного предводителя на храбрость.

ГЛАВА 5

К

аер Мелина достигла весть, что Моркант собирает дружину,

чтобы идти на Мадока и Бедеграна — завершить давний крова-

вый спор. У Артура было всего двадцать воинов — двадцать

три, считая его самого, Кая и Бедуира. Им ли противостоять сотням

Морканта?

Однако Артур посчитал: спасовать сейчас перед численным пре-

восходством — все равно что сразу отдать старому мерзавцу Меч

Британии, а заодно и все притязания на верховную власть.

Я хотел ехать с ними, но Мерлин отсоветовал.

— Останься, Пеллеас. Ты еще пригодишься в других сражениях.

Первое пусть они выиграют сами. Победа придаст им смелости и при-

несет кое-какую славу. И потом, пусть Моркант и ему подобные зна-

ют, что Артур — сам себе голова.

Пугало, что первое испытание пришло так рано, но Артура оно не

страшило, напротив, радовало.

— Дорыкался, старый беззубый лев, — объявил он. — Уж мы под-

стрижем его под овцу!

И воины без долгих сборов отправились к крепости Морканта.

Белги — древний-предревний народ, обитающий в окрестностях

Вента Белгарум. Они в числе первых признали римское владычество и

в итоге получили определенные преимущества над соседями, а Каер

Уинтан вырос и укрепился. Служа империи, белги процветали и копи-

ли мощь.

Когда легионы ушли, город, как и прочие поселения, захирел, а

белги вернулись к земле и дедовским обычаям. Однако часть города

уцелела, и здесь-то Моркант держал свой двор.

Каер Уинтан мог некогда похвастаться форумом и базиликой.

Правители белгов давно забрали их себе: форум стал дворцом, бази-

лика — королевской палатой. Природный британец Моркант корчил

из себя римлянина.

Вступая во дворец, гости словно входили в иное, давно ушедшее время, которое новым поколениям все чаще представлялось золотой эрой порядка, благополучия, учености и мира.

Моркант жил верой в прошлое. Он окружил себя старинными ве­щами и толпами челядинцев, создавая подобие давно ушедшей эпохи. Он жил... как император в изгнании.