Артур

— Расскажи мне его, пока я займусь твоей раной. — С этими ело- вами Эмрис достал нож, наточенный на камне с морской водой. Он расстегнул на Пендрагоне кафтан и отвел ткань от раны.

У меня ко рту подступила горечь. Порез вздулся и побагровел, края почернели и гноились. Казалось, страшная ядовитая змея обвп- лась вокруг шеи Пендрагона.

— Держи чашу, Анейрин, — строго сказал Эмрис.

Однако, когда я потянулся к пустой чаше, Гвенвифар мягко вме­шалась.

— Позволь, я подержу.

— Хорошо, — отвечал Эмрис. — Анейрин, принеси нового хороше­го тростника для светильника. Мне надо видеть, что d делаю.

Я сбегал к повозке с припасами и достал несколько ситовых сте­блей. Когда я возвращался, к палатке подошел Бедуир.

— Как он? — был его первый вопрос.

— Плохо, — отвечал я. — Эмрис собирается вскрыть рану и оття­нуть яд.

Бедуир кивнул и вслед за мною вошел в палатку. Как только за­жгли новый светильник, Эмрис принялся за работу. Короткими, бы­стрыми надрезами он вскрыл зараженную рану. Кровь и гной брызну­ли наружу и потекли в чашу.

Артур не вскрикнул и не изменился в лице, но стойко терпел боль. Гвенвифар закусила губу, на лбу у нее выступил пот, но чашу она дер­жала крепко, и руки у нее не дрожали. Мирддин осторожно давил на длинный, рваный порез, а Бедуир, стоя на коленях напротив Эмриса, придерживал Артура за правое плечо, чтобы лучше вытекал гной. Я высоко поднял лампу над головой Пендрагона, чтобы Эмрису было светло. От чаши исходила такая вонь, что меня замутило.

— Все» — сказал Эмрис наконец. — Чашу можно убрать.

Гвенвифар отставила чашу. Мирддин взял листья из тех, что мы собрали ночью, и один за другим уложил на рану.      ’

— Они вытянут яд, — объяснил он. — Чуть позже я их заменю. Рану пока перевязывать не будем.

— Мне лучше, — сказал Артур. — Есть хочется.

Бедуир с облегчением улыбнулся.

— Тебе, Медведь, всегда есть хочется. Это твое неотъемлемое до- стоннство.

Гвенвифар легким движением руки коснулась Артурова лба — так ласково и нежно, что я поневоле испытал зависть.

— Я принесу тебе еды и питья, — произнесла она.

— Немного хлеба, мяса не надо, — подал голос Эмрис. — И меда — это поможет королю уснуть.

— Я принесу, — сказал я и тут же вышел.

Солнце уже поднялось над горизонтом, окрасив имперским пурпу­ром низкие серые облака. С востока тянуло холодным ветром. Лагерь просыпался. На холме за ручьем кимброги снова разводили костры, чтобы погреться со сна. Когда я проходил мимо шатра, в котором жи­ли короли, оттуда выступил Кадор. Он окликнул меня и попросил по­дойти поближе.

— Добрый день, Анейрин, — сказал он. — Здоров ли Пендрагон?

Вопрос застал меня врасплох. Я не знал, что ему известно и как следует ответить.

— Он плохо провел ночь, господин, — отвечал я. Кадор кивнул, и я продолжил: — Вот, иду ему за едой.

— Ну, не буду тебя задерживать, — зевнув, он вернулся в палатку.

Я нашел в повозке два хлебца и отлил из бурдюка медовой браги в кувшин. Все это я завернул в плащ и отнес в шатер Пендрагона.

Гвенвифар и Эмрис стояли снаружи, переговариваясь вполголоса. При моем появлении они замолчали. Королева забрала еду, питье и вернулась к королю.

— Эмрис, — сказал я. — Кадор справлялся о Пендрагоне...

— И что ты ему ответил?

— Я не знал, что отвечать, — сознался я. — Сказал только, что Пендрагон плохо провел ночь. Думал, лучше не говорить лишнего.

Эмрис закусил губу.

— Правильно я сказал?

— Да, — отвечал он наконец, — но если тебя будут спрашивать еще, не отвечай, по крайней мере, пока мы не поймем, как идут дела.

Весь день я старался держаться поближе к шатру, в котором ле­жал Пендрагон. Весь длинный, солнечный день короли и кимброги предавались военным забавам. Из долины доносились их голоса. Чтобы лучше видеть, я спустился на середину склона, сел на камень и стал наблюдать за состязаниями.

Крики и смех разбудили Пендрагона, и он подал голос. Я торопли­во вернулся к шатру, посмотреть, не нужно ли ему чего. Никого по­близости не было, поэтому я приподнял полог и заглянул внутрь.

Пендрагон стоял посреди шатра, вцепившись руками в централь­ный кол.

— Прости, Пендрагон, — сказал я. — Мне не хотелось тебе ме­шать.

Он тут же отпустил кол.

— Ах, это ты, Анейрин, — хрипло выговорил он. — Я хочу пить.

— Я позову Эмриса.

— Пусть отдыхает. Бедуир, Гвенвифар — пусть все отдыхают. Просто принеси воды.

— Да, господин, — сказал я, тут же опуская полог.

Кувшин стоял у входа; схватив его, я побежал к ручью набрать свежей воды. Спустившись, я на мгновение погрузил горлышко к у в- шина в быструю струю, потом повернулся и побежал вверх по склону.

Артур стоял перед шатром и смотрел на лагерь из-под руки. Я по­дал ему кувшин. Пендрагон поднял кувшин к губам и стал пить, не до­жидаясь кубка.

— Спасибо, Анейрин, — сказал он. — Мне лучше.

Он расправил на плече плащ, взял свое копье Рон, стоявшее подле шатра, и пошел вниз, в долину, где забавлялись кимброги.

Я пошел с ним. Мы перешли ручей, и тут нас заметил один из во­инов.

— Пендрагон! — воскликнул он. — Пендрагон идет! Здрав будь, Пендрагон!

Тут же Артура окружила толпа.