Артур

Гвенвифар поцеловала Артура и припала лицом к его груди. Она что-то шепнула, он улыбнулся. Я не слышал, что она сказала. Коро­лева перелезла через борт и стала смотреть, как мы с Бедуиром вы­талкиваем лодку на глубину. Как только дно перестало скрести по пе­ску, кормчий развернул ее носом в открытое море и поднял парус.

Эмрис встал и крикнул, обращаясь к нам:

— Не бойтесь! Артур вернется. Веруйте, друзья мои. Последнее испытание еще не пришло. Ждите нас!

Мы трое стояли на берегу и смотрели на удаляющуюся ладью, по­ка крошечная светлая точка — фонарь Баринта — не исчезла в туман­ной мгле. Скорбь, резкая, как удар копьем, пронзила мою душу, ибо в горестном вздохе ветра и волн мне послышался плач о смерти.

Потревоженная морская птица с пронзительным криком взвилась над нашими головами. Пытаясь найти слова утешения, я сказал:

— Если рану Артура возможно уврачевать на земле, то лишь на острове Аваллон.

В глазах Гвенвифар блестели невыплаканные слезы. Она плотнее закуталась в плащ, повернулась, расправила плечи и пошла вверх по склону. Бедуир долго стоял и смотрел во тьму, волны плескались у его ног. Я стоял рядом с ним, и сердце мое разрывалось. Наконец он взял у меня факел и со всей силы зашвырнул в море. Огненная дуга, словно след падающей звезды, протянулась к востоку, с шипением коснулась воды и погасла навек.

ГЛАВА 11

М

ирддину уже пора было возвратиться. Что-то стряслось!

— Бедуир бросил наземь миску и встал во весь рост.

— Он велел ждать. Что еще нам остается? — полным му-

ки голосом произнесла Гвенвифар.

— Он обещал вернуться в течение трех дней. Что ж, три дня истек-

ли, а его все нет!

И впрямь с самого рассвета мы смотрели и ждали, когда появится

корабль. Я нес дозор весь день, сменяемый то Бедупром, то Гвенвп-

фар, то обоими вместе. Мы говорили о пустяках, не упоминая лишь о

ладье, которой были заняты наши мысли.

День догорел, сменившись тусклым закатом, — по-прежнему не

видно парусов на горизонте. А ведь всего сутки назад залив пестрел ко-

раблями. Королева объявила, что Пендрагон совещается с Эмрисом и

просит их не тревожить. Она велела властителям Британии возвра-

щаться в свои королевства и ждать, когда Пендрагону угодно будет со-

звать их снова. Кимброгам она приказала вернуться в Каер Лиал.

Фергус и Бан заподозрили неладное и подошли к королеве отдель-

но от остальных. Сердце Гвенвифар готово было разбиться, но тайну

она не выдала.

Боре, Кадор и Рис отбыли последними. Они хотели задержаться и

ехать вместе с королем, но Гвенвифар велела им подготовить дворец

Пендрагона к его возвращению — ведь пикты столько всего разруши-

ли. Под конец они нехотя согласились и уехали, так что к вечеру вто-

рого дня мы остались у ротонды втроем.

Мы смотрели и ждали. Солнце поднялось в зенит и начало медлен-

но скатываться к востоку. Однако море по-прежнему было пустым;

ладья все не появлялась. И в сумерках не показалось ни малейшего

знака. Когда стало смеркаться, Бедуир разжег у холма яркий, замет-

ный с моря костер.

Теперь мы в молчании сидели у шатра Пендрагона. Штандарт с

ало-золотым драконом реял на вечернем ветру. Словно в ответ на

слова Бедуира над головами у нас с криком пронеслись чайки. Эхо их жалобных голосов донеслось из долины. Бедуир посмотрел на упав­шую миску и пинком отбросил ее прочь.

— Нельзя было его отпускать, — сказал он голосом, полным боли и укоризны.

— Так отправимся к нему, — тихо промолвила Гвенвифар. Она по­вернулась и взяла меня за руку. — Ты бывал на острове, Анейрин.

— Да, не раз. И ты, госпожа моя.

— Ты поведешь лодку, — объявил Бедуир.

— Ноу нас нет лодки! — заметил я.

— Артур Корабел наш господин, — фыркнул Бедуир, — а ты гово­ришь, нет лодки. Я добуду.

— Тогда я ее поведу, и да будет с нами Господь, — сказал я.

Бедуир оседлал лошадь и тут же ускакал прочь. Мы с Гвенвифар весь вечер не находили себе места. Говорить было не о чем. Как толь­ко взошла луна, королева удалилась в шатер, а я расстелил у входа красную телячью шкуру и лег, положив рядом копье. Костра я разво­дить не стал. Вместо потолка надо мною были звезды небесные, горя­щие священным огнем.

Я лег, но заснуть не смог. Всю ночь я ворочался на телячьей коже, глядя, как луна медленно ползет по небу, и молился Господу Иисусу, прося нас защитить. Перед самой зарей я погрузился в странную дрему: глубокую, но в то же время не полную. Я знал, что сплю, и все же раз­личал стон моря под холмом и вздохи ветра в траве.

То было время между времен — ни день, ни ночь, ни тьма, ни свет, — когда открываются врата между нашим и тем миром. Беспрестан­ный плеск волн о морской берег казался мне тревожным ропотом толпы. Дыхание ветра превратилось в шепот существ из Иного Мира, приказывающий мне встать и идти за ними.

Я лежал в этом потустороннем месте, и мне приснился сон.

Во сне я проснулся, открыл глаза и увидел зеленый Аваллон, Остров Яблок, прекраснейший остров этого мира, уступающий лишь Острову Могущественного. Я услышал странный, чарующий напев птиц Рианнон и дивный запах цветущих яблонь. Чувствуя на губах ме­довую сладость, я встал.