Артур

— Но ты сказал, что Пеллеас мертв.

-Да.

— Тогда искать бессмысленно.

— Нет, — отвечал Мирддин. — Его поиски — искупление. Он мо­жет не найти Пеллеаса, но найдет и вернет свою честь. Скажу тебе правду, если он останется, то исчахнет от стыда. Пусть едет, он вер­нется к нам победителем.

Мало кто из нас может спорить с Эмрисом. Я не могу. Я покорил­ся и отпустил Гвальхмаи на все четыре стороны.

Артур смирился с этим решением. Как ни жаль ему было терять столь доблестного воина, случившееся не оставляло иного выхода. Он скорбел о слепоте Мирддина, но радовался, что тот вернулся живым. В Каер Мелине полным ходом шла подготовка к зиме, и нам некогда было раздумывать о загадочном предательстве Лота. Мы все лето не занимались крепостью, и многое предстояло сделать, пока с севера не задули ледяные ветры.

Зимой мы тоже не сидели сложа руки: чинили старое оружие, де­лали новое, поправляли сбрую, упряжь, возы. Звон и стук стояли та­кие, будто мы — тот самый Город кузнецов, в который попал Бран Благословенный в одном из своих странствий.

Однако Артур знал, что война предстоит тяжелая, и стремился все приготовить. Предводитель намеревался отплыть в Каер Эдин, как только Боре вернется из Бенвика. Он рассудил, что следующий удар будет нанесен по новой британской верфи.

И в этом Артур не ошибся.

Когда мы отплывали, в горах еще лежал снег. Ветер, раздувавший паруса, забирался под плащи, заставляя нас лязгать зубами. Впрочем, прибрежные воды оказались совсем не такими бурными, и если сначала у новоиспеченных моряков паруса нередко начинали хлопать или даже повисали совсем, то вскоре наш флот уже двигался достаточно быстро.

Эктор тоже времени не терял. Он встретил нас на берегу и расска­зал, что пять новых кораблей ждут-дожидаются, когда Артур их осмотрит.

— Полюбуйтесь на наших красавцев, — квохтал Эктор. — Ну и чудо-мастера у Лота! Работают, только лес подавай. Ну так мы руби­ли лес, и они работали всю зиму — ни разу на холод не пожаловались!

— Но я же разрешил им вернуться на зиму к Лоту, — сказал Артур.

— А я что им говорил? — отвечал Эктор. — Лот посчитал за луч­шее оставить их здесь. Вы оттеснили варваров и спасли его корабли, так что он смог обойтись без своих работников.

— Когда Лот покинул Каер Эдин? — спросил я, надеясь разрешить загадку его появления в Ллионессе.

— Ну... — Эктор потянул себя за рыжую бороду. — Поздно.

— Насколько поздно? — спросил Артур. Он понял, куда я гну.

— Ну, если подумать, не так и поздно. Еще до Рождества.

— Задолго до Рождества?

— Да не то чтобы задолго — за несколько дней.

— А до тех пор он оставался здесь?

— Где же еще ему было быть? — спросил Эктор с подозрением.

— Ты уверен? — спросил я. — Может быть, он отлучался, а позже вернулся?

— Он все время был здесь. Ты сам его видел. Он был здесь и уехал перед самым Рождеством.

— Точно? — спросил Артур.

— Как Бог свят, — промолвил Эктор. — А теперь объясните, к че­му эти расспросы?

Артур колебался, и ответил я.

— Лота видели на юге — после Лугназада, но задолго до Рождества.

— Нет, — Эктор решительно потряс головой, — быть такого не может. Я знаю, кто сидит за моим столом. Лот был здесь, со мною.

Итак, вместо того чтоб разрешить загадку, я только сильнее запу­тался. Естественно, мы ни слова не сказали Гвальхаваду, который про­вел зиму у Эктора и встретил нас вместе с ним. Мы сообщили лишь, что брат его отправился искать Пеллеаса. Однако про себя мы продол­жали гадать: кто этот второй Лот, который умчал от смерти Моргану?

Старые римские верфи лежат чуть восточнее крепости. Еще не ви­дя их, мы услышали стук молотков и крики работников. Однако ког­

да я увидел зрелище, представшее нам за мысом, то мог бы поклясть­ся, что римляне возвратились.

Великое множество стволов, поваленных и очищенных от коры, лежали на берегу, где десятки людей пилили их и обтесывали. Пятьдесят домов были возведены поблизости и для рабочих, и для кораблей, чтобы не прекращать строительство даже в плохую погоду. На старые каменные столбы настелили новый деревянный причал, а проходы расчистили от ила, чтобы корабли могли заходить для по­чинки в док или загружаться, не дожидаясь прилива.

Куда ни глянь — люди с разнообразными орудиями. А шум! Визг пилы, стук топора, крики — кто-то отдает указания, кто-то отклика­ется, где-то раздается дружное "Ухнем!" Над головой пронзительно орут чайки, волны звучно плещут о каменные столбы. Пахнет смолой, потом, опилками и солью. Казалось, мир очнулся от зимней спячки и принялся строить корабли.

Эктор был горд своими свершениями, и Артур не поскупился на хвалу.

— Ты совершил чудо, — сказал он. — Я пришлю тебе четвертую часть собранной подати.

Эктор протестующе вскинул руки.

— Прошу, предводитель Артур, оставь ее своим людям, тебе ну ж­нее.

— Нет. — Артур был непреклонен. — Тебе одному такое дело не поднять, да и несправедливо это. Отныне ты будешь получать долю от общей подати, но и тогда мне не отплатить за все твои труды.

— Что я сделал, — ответил Эктор, — я сделал для тебя, это прав­да. И для спасения Британии. Ты, Артур, наша единственная надежда.