Артур Грэй

— Несколько месяцев при хорошем шаге и в одиночку, а мы шли армией. И ты правда думаешь, что мы не общались? Мы ели и пили вместе, мы спали рядом в одной палатке, мы делили тяготы похода и тренировались так, как этого от нас требовали, мы изучали друг друга. Мы знали, как работать в команде, поэтому мы одержали такую победу. А виной тому, что сейчас происходит, моя завышенная уверенность в собственных знаниях и превосходстве.

— Почему ты раньше этого не рассказал?

— А ты бы стал слушать?

В библиотеке повисла глубокая тишина.

— Твои тренировки нацелены не только на твой ум. Он прекрасен. Но и на твое тело. От тебя как от мага все ждут лишь магии, и никому в здравом уме не придет в голову, что ты можешь ответить им еще и мечом. Когда придет время, я верну тебе твою магию и ты сравнишь себя прошлого с собой настоящим. А когда полученные знания спасут тебе жизнь или заставят посмотреть на мир другими глазами, ты окончательно поймешь, о чем я говорю.

Астарх встал с кресла и положил руку на плечо поникшему храмовнику.

— Пошли поедим, остальные, наверное, уже заждались, да и времени у нас не так уж много.

После разговора Клеон еще какое-то время был сам не свой. Тренировки давались тяжело, но с каждым днем появлялась уверенность в своих силах. Меч не казался таким тяжелым, да и сам клинок перестал чуть что ронять храмовника на пятую точку.

Как-то утром после месяца тренировок храмовник вышел во двор и, схватив к тому времени уже верного друга, отсек одну из рук тренировочного манекена. Потом вторую, а затем бил до тех пор, пока цепи не выпали из спины куклы. Потратив еще неделю на то, чтобы распутать цепи и открыть ворота, он наконец-то вышел за пределы тренировочного лагеря с гордо поднятой головой, держа меч в правой руке.

— У меня получилось! — Клеон был готов целовать землю под своими ногами.

Пройдя вперед, он нехотя, но с какой-то грустью обернулся. Угодья, где он провел два с половиной месяца, померцав, растаяли в воздухе, словно мираж.

— Ну что ж, обратного пути нет, — сказал он сам себе и покрепче сжал рукоять меча.

Хрясь!

Тело кубарем полетело с пригорка. Из-за густой травы, что появилась внезапно, храмовник, ступая по твердой земле, случайно оступился. Меч по странной траектории взлетел вверх, а затем упал где-то недалеко от хозяина.

— Смотреть надо, куда идешь, — прокряхтела неизвестно откуда взявшаяся старушка.

— Простите?

— Вот смотрел бы под ноги — и не упал бы. Хорошо, что пшеничку мою не помял.

Клеон встал, потрогал ноющее от боли тело, а затем, после того как убедился, что кости целы, посмотрел на старушку. Невысокого роста бабулька с седыми волосами грызла семечки, сидя на пеньке и болтая ногами.

— И откуда в тренировке вообще бабульки-то бывают? Может, я сильно ударился? — он потряс головой, пытаясь вернуть разбежавшиеся мысли обратно.

— Эх, молодежь… Вечно с вами морока.

Храмовник недоуменно посмотрел на старушку, а потом зашарил руками вокруг по кустам в поисках меча. «А вдруг ведьма?! — подумал он, слегка косясь на жующую семечки бабульку. — Ну где же ты?..»

— Чегой-то потерял? — бабулька за доли секунды оказалась лоб в лоб рядом с храмовником.

— Ух ты ж блин! Бабуля, а чего это вы так подкрадываетесь к честным людям? — Клеон рыскал за своей спиной: авось палка какая попадется, хоть ей бабку-то огреть.

— Милок, я не кусаюсь. Так что можешь успокоиться. Тоже мне герой-богатырь… Свалился на голову с пригорка, нервный весь. Эх, ну тебя… Пойду-кась я, в общем… — непонятная старушка, прихрамывая и переваливаясь с ноги на ногу, придерживая подол старенького синего платья, заковыляла по еле заметной тропинке.

— Бабуля! — крикнул ей вслед храмовник. — А ты случайно меч мой не видела — куда он упал?

— В поле он, — выкрикнула старушка. — В поле…

Клеон развернулся и посмотрел по сторонам.

— Астарх, и все же ты…

Перед храмовником, нежно покачивая на ветру свои пшеничные колоски, раскинулось поле гектара на три, не меньше…

— Спокойствие, только спокойствие…

Клеон, набрав ртом воздух, сделал шаг.

— Что-то я не понял? — удивился он.

Пшеница, как только храмовник пытался до нее дотронуться, становилась по стойке смирно. А при попытке ее сдвинуть в сторону замирала, словно железный прут, и не поддавалась на какие-либо физические воздействия.

— Бабуля! — заорал храмовник, нагоняя старушку. — Бабуля, слушай, а как мне через твое поле пройти?

— Пройти? — старушка явно удивилась.

— Ну да, мне меч свой надо найти. А пшеничка-то у тебя какая-то странная. Не пускает.

— А… Дык скосить надобно, как раз уже созрела, чай.

— Скосить?

— Ну да, а по-другому на ту сторону не попасть. Вот как раз завтра и собиралась.

Клеон побледнел. Магия — это одно, меч — это другое, но работа деревенщины! «Ну Астарх, ну гад…» — выругался он мысленно.

— А долго косить будешь?

— Ой не знаю, милок, ноги уже не те, спина болит, хондроз на старости лет замучил.

— Хондроз, значит… Ладно, чем тут у вас косят?

— Как чем? Косой.

— А коса где?

— У меня на мельнице.

— А мельница где?

— Дак впереди ж, вот как раз по дорожке если идти.

— Так, бабуля, я за твоей косой.