Артур, племянник Мордреда (СИ)

был   выжат,   опустошен…   Неужели   остальные   испытывают   такие   же   проблемы   при   создании

Козырей? Я решил проконсультироваться с ними по этому вопросу.

Оказалось, что в той или иной степени упадок сил ощущал каждый из них, и каждый

боролся с этим явлением по-своему. Эрнил и Раймонд сказали, что работа приносит им большое

удовольствие,  которое  с лихвой компенсирует все  энергетические  затраты. Эти двое почти не

уставали.   Анжелике   и   Марку   ремесло   карторисователя   давалось   сложнее.   Отец   посоветовал

черпать энергию из Лабиринта и таким образом восстанавливать свои силы, а Анжелика — делать

тоже самое, но в процессе работы.

Вернувшись к себе, я задумался. Опять Лабиринт. Все это неспроста!

В последующие свободные часы я продолжал экспериментировать. Учитывая мой жесткий

распорядок   дня,   свободные   часы   у   меня   были   только   ночью,   но   это   ничего.   Магическое

экспериментирование   оказалось   самым   интересным   занятием,   которое   я   только   мог   себе

вообразить   —   не   считая,   конечно,   борьбы,   фехтования,   чтения   книг   по   военной   стратегии,

изобретения различных способов убийства и семейных обедов. Я вертел Лабиринт и так и сяк,

хватался то за одну линию, то за другую, и пытался сделать с ним что-нибудь этакое. Лабиринт

вяло сопротивлялся, молчал как рыба об лед и упорно не желал раскрывать мне своих секретов.

Я доэкспериментировался до того, что в одну из ночей в мою дверь постучали. Я пошел

открывать и обнаружил на пороге тетю Фиону, подозрительно поглядывающую по сторонам.

— Чем ты тут занимаешься? — Поинтересовалась она, пытаясь заглянуть в комнату.

— Я же не спрашиваю, чем ты занимаешься по ночам! — Резонно возразил я.

Но это ее не остановило.

38

— Могу ответить…

— Не надо!

—   Нет,   я   отвечу.   Я   или   сплю,   или   провожу   магические   эксперименты.   —   Фиона

подозрительно понюхала воздух. — И поскольку ты не спишь, я делаю вывод, что ты тоже с чем-

то экспериментируешь. С чем, интересно?

— Да так…

— Я могу пройти?

— Эээ… Вообще-то я уже собирался…

—   Спасибо.   —   Она   решительно   протиснулась   внутрь.   Огляделась   и   вынесла

неутешительную оценку:

— Ну и бардак!.. У тебя что, нет горничной?

Я смутился. Горничная у меня была. Правда, после того как я ее совратил, она решила, что

больше не обязана наводить порядок в моей комнате.

— Ладно, это не так важно. — Смилостивилась тетя. — Чем ты только что занимался? И

не смей мне врать: я точно знаю, что ты пытался что-то колдануть с помощью Лабиринта!

—   Гм.   Я   пытался   разобраться   с   картами.   Хотел   научиться   рисовать   их   так,   чтобы   не

уставать при этом.

— Ах, это… — Она махнула рукой и как будто расслабилась. — Это совсем просто. Где у

тебя мастерская? Там? Идем… Я покажу.

На самом деле это оказалось не так уж просто, но, попрактиковавшись немного, я понял,

что   быстро   освою   предложенный   тетей   метод.   Принцип   действительно   состоял   в   том,   чтобы

воспользоваться тем отпечатком Лабиринта, который был в каждом из нас. Надо было создавать

карты не с помощью своей энергии (иначе и в самом деле наступало сильное истощение), а с

помощью   энергии   Лабиринта,   которую   следовало   пропускать   через   себя,   одновременно

накладывая   образ   Узора   на   карту.   По   словам   Фионы,   все   рисовальщики   пользовались   этим

методом — но, кроме нее, остальные это делали бессознательно, по наитию.

Когда Фиона ушла, я лег на кровать и задумался. Фиона — мать Мордреда. Кроме того,

возможно, она самая хитрая и коварная в Семье. Тем не менее, она открыла мне секрет, которого

не знают ни Раймонд, ни Эрнил, ни Анжелика, ни Марк. Зачем она это сделала?

Или я ничего не понимаю в жизни, или меня откровенно пытаются завербовать.

Завербуюсь ли я? Конечно, завербуюсь. Для того я и валял дурака, присягая человеку,

который в перспективе обязательно попробует убить моего отца. Только завербовавшись и вызнав

все их секреты, можно — опять-таки, в перспективе — попытаться их убить.

Интересно, поверят ли они когда-нибудь, что меня можно купить? Что-то они слишком

легко повелись на мою игру…

Все еще терзаемый смутными сомнениями, я закрыл глаза и заснул.

Мое   «беззаботное   десятилетие»   закончилось   в   тот   день,   когда   Мордред   за   семейным

обедом, отправляя в рот смоченную лимонным соком устрицу, полюбопытствовал:

— Когда думаешь заняться Киммерией?

— Гм… — Сказал я. — Похоже, Жерар снова вспомнил про свою идею.

— Вообще-то, это была не его идея.

— Ах, вот как… Теперь понятно, в чьей голове она возникла. Я мог бы и сам догадаться.

— Я понимаю, что ты понимаешь. Но я не понимаю, чего ты ждешь. — Мордред пригубил

вино.

—  Учусь,   учусь…  —  Я   вздохнул.   —  Но   вообще-то  вы  правы:   пора.   А  то  через   пару

десятилетий меня в Киммерии уже никто и не вспомнит.

— Как думаешь действовать? — Поинтересовался Саймон, сидевший напротив меня.

—   Я   думал   на   этим.   —   Сказал   я.   —   Завоевать   Киммерию   нельзя.   Значит,   нужно