Артур, племянник Мордреда (СИ)

киммерийцев. Пикты, правда, легко могли выставить на поле боя и сорок тысяч, и пятьдесят.

40

И вот, наступил погожий весенний денек, когда моя небольшая армия двинулась в поход.

Все было почти также, как во время моей первой кампании — почти, но не совсем. Во-первых,

армию сопровождали многочисленные отряды рейнжеров, которые в сражениях не участвовали, а

занимались исключительно разведкой. Во-вторых, издевательства над местным населением я изо

всех сил старался свести к минимуму. Ведь я собирался не просто разграбить эту страну, а сделать

ее своей вотчиной. Всеобщая ненависть к завоевателю-тирану мне была совершенно не нужна.

События   разворачивались   по   хорошо   знакомому   сценарию   —   только   на   этот   раз

разведчики докладывали мне обо всех перемещениях врага, и неприятных сюрпризов не было.

Избегая сражений, пикты пропустили нас вглубь страны, а сами в это время собрали собственную

армию. Когда до меня дошли известия о том, что  на восточном направлении, за нашей спиной,

начинают перекрывать дороги, я понял — главное пиктское войско уже на подходе. Так вскоре и

оказалось.   Пикты   надвигались   с   северо-запада:   по   подсчетам   разведчиков   —   самое   меньшее,

шестьдесят тысяч. Пятнадцать пиктов на одного киммерийца. Моих родичей это соотношение не

волновало и все, как один, рвались в бой. Но я был вынужден их разочаровать. Как только пикты

подошли поближе, мы отступили на юг. Когда они подошли, мы снова отступили. И так до тех

пор, пока не оказались на Нэлеорских равнинах.

Мои воины шли мрачно, не было слышно ни шуток, ни боевых песен. Мне повиновались,

потому что я был командиром, но я чувствовал, как с каждым шагом на юг тает мой рейтинг,

купленный не одним пудом золота. «Какого дьявола он повел нас в этот поход, если не собирался

сражаться?» — Читалось в глазах каждого второго. В глазах каждого первого и вовсе не было

никаких мыслей — только тупое раздражение на бестолкового, трусоватого командира.

Меня все это не волновало. Мне не нужна была их любовь. Мне нужна была победа.

Поэтому мы продолжали отступать.

Пикты выбрались из леса следом за нами и, потоптавшись на месте, бросились в погоню.

Хотя на этот раз мы особенно не зверствовали, разозлили мы их порядочно. Их было даже больше,

чем докладывали разведчики — тысяч восемьдесят, наверное. Я приказал ускорить отступление.

Ворча и ругаясь вполголоса, киммерийцы подчинились.

Ближе к вечеру мы увидели гряду холмов, на вершине одного из которых и остановились.

Отдыхали до утра, а утром узрели у подножья холма те самые восемьдесят тысяч, от которых мы

так долго убегали. Когда я приказал готовиться к битве, киммерийцы заметно приободрились.

Но пикты не были такими идиотами, чтобы лезть на холм. Тот, кто занимает высоту, имеет

все преимущества перед тем, кто пытается ее захватить — эту азбучную истину они знали не хуже

нас.   Учитывая,   что   киммерийская   пехота   превосходила   их   собственную   на   порядок,   попытка

атаковать холм, даже в случае успеха, стоила бы им катастрофических потерь.

Зато   их   лучники   превосходили   наших   —   и   числом,   и   уровнем   подготовки   —   не   на

порядок, а на два. Этим они и решили воспользоваться. Конечно, тот, кто занимает высоту, может

послать   стрелу   дальше,   но   стрелков   у   нас   было   всего   несколько   сотен,   а   в   их   армии   умел

пользоваться луком едва ли не каждый второй.

Я приказал не отвечать на стрельбу, закрыться щитами и дать условный сигнал. Три раза

провыл   рог.   Пока   стрелы   барабанили   по   щитам,   а   пикты   у   подножья   холма   изощрялись   в

насмешках, я напряженно вслушивался. Когда прозвучал ответный сигнал, я приказал построится

клином и начать атаку.

Пикты немедленно отреагировали. Лучники разошлись по флангам, вперед выдвинулась

их пехота: здоровущая фаланга — триста человек в линии, сто пятьдесят — в глубину. Очень

здоровущая и очень неповоротливая.

Они уже почти построились, как возникла заминка: пикты заметили серо-стальную полосу

тяжелой   конницы,   выползающую   из-за   соседнего   холма.   Этого   сюрприза   они   не   ожидали.

Конница   до   сих   пор   в   захвате   Пиктляндии   не   участвовала,   а   шла   параллельным   курсом   по

Нэлеорским   равнинам.   Фаланга   не   успевала,   да   и   не   могла   перестроиться   —   мои   бешенные

родичи,   размахивая   боевыми   топорами,   уже   сбегали   с   холма,   а   четыре   тысячи   разъяренных,

изголодавшихся   по сражению  киммерийцев  — это  совсем   не   тот  контингент,  который  можно

запросто  проигнорировать.   Мы  врубились  в  их  ряды,   они  нас   очень   достойно  и  мужественно

встретили, но — и это самое главное — фаланга не успела перестроится. Лучники встретили моих

всадников стрелами, однако успели дать только два или три беспорядочных залпа, после которых

три   клина   тяжеловооруженной   конницы,   растоптав   по   дороге   лучников,   врезались   пиктам   во

фланг.

Если ты понимаешь, что такое атака тяжеловооруженной конницы на открытой местности