Арвендейл. Нечистая кровь

Не дав ему времени заговорить, Яннем снял с пояса флягу с травяной настойкой и поднес к его искусанным губам. Брайс жадно вцепился в флягу и пил какое-то время взахлеб, как воду. Яннем знал, что спиртное восстанавливает силы магов, но все-таки заставил Брайса остановиться прежде, чем тот выхлебал все до дна.

– Легче?

Брайс с трудом кивнул. Попытался привстать, но тут же повалился обратно и без сил откинулся к стене, уперевшись в нее затылком.

– Мать твою, я даже не подозревал, – хрипло проговорил он.

– Чего не подозревал?

– Насколько это хреново. Когда отец сажал туда магов. Если б я только знал.

– И что бы ты тогда сделал?

Брайс покосился на брата. На его измученном, белом как мел лице болезненно выделялись скулы, нос заострился, как у человека, находящегося при смерти. Но глаза смотрели так же твердо и блестели так же упрямо и вызывающе, как прежде. Яннем вздохнул с облегчением. Он боялся, что опоздал.

– Я не хотел, чтобы этим кончилось, Брайс.

Брайс коротко усмехнулся, тут же закашлялся. Потом, пытаясь отдышаться, покачал головой.

– Это был вопрос времени, Ян. С самого начала к этому все и шло. С самой смерти отца.

– Скажи честно: сколько времени прошло бы, прежде чем я сам оказался бы в этой камере вместо тебя?

– В этой? Ну уж нет. Это же камера для магов, забыл? Для бездарей вроде тебя ничего в ней нет такого уж страшного. Я бы для тебя придумал что-нибудь поинтереснее.

Говоря это, Брайс улыбался. «Как он может улыбаться? – подумал Яннем. – Он должен меня ненавидеть. Он и ненавидит, вне всяких сомнений, но в этой его усмешке совсем нет злобы. Одна горечь».

– Я только удивляюсь, – добавил Брайс, – почему ты этого не сделал в день своей коронации? Сразу же после того, как обдурил чернь. Мое убийство было бы логичным и эффектным завершением того славного дня.

– Тогда я еще надеялся, что у нас с тобой есть шанс.

– Шанс? На что?

– Остаться на одной стороне, – тихо ответил Яннем, и Брайс с удивлением качнул головой.

– Я всегда был на твоей стороне. Никогда с нее не уходил. Сражался за тебя, присягнул тебе на верность.

– Присяга ничего не стоит. Это пустой звук.

– Это тебе кто сказал, лорд Дальгос? Хорошие у тебя советнички. С твердыми принципами.

– Главное, реалистичными, – процедил Яннем.

Он вдруг понял, что все еще сидит на корточках, придерживая Брайса за плечо, хотя тот уже явно в состоянии сидеть самостоятельно. Яннем резко выпрямился, поднимаясь на ноги. Факел остался в камере, в коридор просачивался лишь скудный свет от фонаря, висящего выше на лестнице. И все равно они видели друг друга вполне четко. Может быть, более четко, чем наверху, при свете дня. Они видели достаточно.

– Что в городе? – спросил Брайс. – Бунта нет?

– Нет. Недовольство зарождалось, но я его вовремя пресек. Несколько казней, отмена пары второстепенных податей, снижение цен на хлеб. Понемногу все успокоилось.

– Хорошо. Нам не нужен сейчас мятеж, Карлит вот-вот пошлет вторую волну атаки. И западная орда…

– Я все знаю, Брайс. У меня все под контролем.

– Правда? Кого ты назначил новым маршалом?

– Пейванса.

– Пейванса? Что ж, не худший вариант. Не позволяй ему слишком перед тобой лебезить. Мы с ним хорошо поладили, но он чуть ли не единственный, кто смел перечить отцу.

– Я и это знаю, Брайс. Я знаю больше, чем ты думаешь.

– Конечно. Ведь это твое королевство, – сказал Брайс и закрыл глаза.

«Спроси, что с тобой будет. Почему не спрашиваешь?» – подумал Яннем. В этой мысли сквозила какая-то мелочная жестокость, которой он устыдился. Но беда в том, что даже побежденный, измученный многодневной пыткой, оказавшийся на грани физического истощения, Брайс все равно не выглядел ни напуганным, ни сломленным. Задавал вопросы, спорил, пытался шутить. Как и всегда. Он не из тех, кто сдается. Они оба не из тех, кто сдается.

– Я вчера уснуть не мог, – сказал Яннем. – Вспоминал всякое. Детство. Наши выходки и как отец из-за этого бесился. Как-то раз, когда мне было лет десять, а тебе, наверное, восемь, мы сбежали за стену. Не просто из дворца в город, как раньше, а всерьез. Мы тогда много говорили о том, чтоб сбежать из Митрила навсегда, только не могли решить, куда именно. Мне хотелось в Светлый лес, а ты ненавидел эльфов за то, как они обошлись с твоей матерью, и рвался в Империю людей. В итоге ты победил, мы собрали в узелок какую-то поклажу и драпанули. Ума не приложу, как нам это удалось. Хотя тогда как раз Клайда назначили официальным наследником, все скакали вокруг него, было не до нас. Мы дошли до самой границы. Двое мальчишек пешком через всю страну, и никто нас не прирезал, никто не остановил. Помню, как увидел вдалеке летцину. Это была линия Гинзберга, самая новая, ее только недавно перестроили, она так и сверкала на солнце. Я как ее увидел, у меня аж сердце зашлось от восторга. Сломя голову ринулся к ней, побежал… сам не знаю, зачем это я так бежал… ну и сверзился.