Арысь-поле

Вадим почувствовал, что беседа перестает быть актуальной. Философия волхва, как всякая религия, очень интересная в теории, на практике оказывается беспомощна, и трактовать ее каждый волен по-своему. Он замолчал, но Кате, впервые участвовавшей в подобном диспуте, было все еще интересно.

– Вы, вот, сказали, – она подхватила эстафету, – что тут должно что-то произойти. И вы пришли, помешать этому беспределу или как?..

– Я ничему не могу помешать, – волхв отвернулся к костру.

– О, как! – Вадиму вдруг стало смешно. Причем, смеялся он, в основном, над собой – Слава-то оказался прав – жизнь развивается по естественным земным законам, а этот старик просто пытается примазаться; найти себе место, и все эти священнодействия с факелами, эта напускная таинственность – либо бред сумасшедшего, либо игра очень хитрого человека… а ужик – определенно, неизвестная науке рептилия, не более того.

– Я только волхв, – пояснил старик, – я могу общаться с богами, и они сообщают мне будущее, но я не ведун. Ведуны – это высшие волхвы, которые могут влиять на обстоятельства. Сегодня я спросил богов…

– Как? – перебил Вадим.

– Я – волхв солнечного бога Хорса…

– Простите за вопрос, – на лице Вадима появилась откровенно издевательская ухмылка, – мы в каком веке живем?

– Думаешь, я ненормальный? – волхв хмыкнул.

– Да. Вы давно проверялись у психиатра?

– Я никогда у него не проверялся!

– Заметно, – Вадим откинулся на спину, показывая, что дискуссия окончена.

Кате тоже стало неинтересно. Она уставилась в пламя костра, потому что все остальное уже поглотила тьма, и вдруг почувствовала, как ее непреодолимо тянет к этому живому теплому существу, подмигивающему угольками и призывно манящему огненными пальцами. Еще минута молчания, и она б протянула к нему руку, чтоб ощутить нежное прикосновение.

– Если вы так хорошо знаете всех ваших богов, – неожиданно Аня поднялась на локте, – то, кто это такой?

– Это?.. – волхв посмотрел на грубо вырезанное лицо, которое пляшущие тени делали, то усмехающимся, то задумчивым, – это Стрига – женское воплощение зла и ночи. Я думаю, то, что должно произойти, связано с ней.

– Так, давайте сожжем ее, – весело предложила Катя, не отрывая взгляд от огня. Ей хотелось, чтоб он горел еще долго-долго, и это толстое сухое полено было, как нельзя, кстати.

– И правда, – Вадим сел, – если вам так будет легче, и ваша душа успокоится, давайте кинем его костер, и дело с концом. Мы ведь избавим мир от зла, да?..

– Стрига… – задумчиво повторила Аня, – клевое имя…

– Причем здесь имя? – Вадим встал, – полено, и есть, полено. Ну что, кидаем? – он поднял идола, ожидая команды.

– Попробуй, – волхв пожал плечами, – но учти, не бывает богов плохих и хороших – у всех свое предназначение. Стрига же не только богиня зла, но и ночи.

– И что? – Вадим подбросил полено и снова поймал его.

Катя видела, что дрова прогорают, пламя начинает заметно уменьшаться, и это волновало ее больше всего.

– Да бросай ты! Хуже не будет – только светлее!

– Ну, что? – Вадим занес полено над костром, но опустить не решался, ведь кроме болтуна-волхва и урагана, вполне укладывавшегося в предсказания синоптиков, оставалась еще загадочная Лена. …Неужто у нас на свободе разгуливает столько психов, и всех их тянет, в одну и ту же точку, в одно и то же время?.. Так не бывает – говорят же, что каждый сходит с ума по-своему…  – поэтому Вадим ждал решения волхва, а тот внимательно оглядывался по сторонам, словно ища знамение. В реке негромко плеснула рыба; цикада, прервавшая соло минуту назад, снова застрекотала, только чуть левее; гулко ухнул филин… Услышав его, волхв встрепенулся, резко повернувшись в сторону леса. Но филин смолк, уплыла рыба, только продолжала песню цикада.

– Да простят меня боги, – вздохнул волхв, словно не зная, правильное ли принял решение.

Вадим наклонился и аккуратно опустил полено в огонь. Пламя сделалось еще меньше – его языки, приобретшие сразу темно-красный оттенок, лизали бока идола, не причиняя ему никакого вреда, и все заворожено ждали, что будет дальше.

Через несколько минут от полена отделилась легкая искорка, потом вторая; а когда пламя уверенно обхватило полено целиком, искры весело полетели в разные стороны, как от бенгальского огня.

– Ух, ты! – восторженно воскликнула Катя.

– Я думаю, это пропитка так стреляет, – объяснил Вадим, – если б не она, дерево должно было сгнить за столько времени.

– А где вы его нашли? – спросила Аня.

Вадиму не хотелось рассказывать о появлении идола, и тут, очень кстати, вмешался волхв.

– Стрига должна была быть в земле. Она ж ведает и подземным миром.

– А почему она валялась тут? – Катя недоуменно повернулась к Вадиму, – это вы со Славкой откопали? А где?

– Нигде. Мы нашли ее, когда дождем размыло могилу – помнишь, когда вы заблудились…