Арысь-поле

– Могилу Чугайновской дочки?.. – встревожился волхв, – тогда мы правильно делаем, что сжигаем его! Значит, на той фотографии, действительно, Анастасия, и если мы сожжем ее идола, то та, вторая…

– Что за Анастасия? – заинтересовалась Катя, – Вадим, почему ты нам ничего не рассказывал?

Аня не видела самой фотографии, но знала, кто такая Анастасия, и, следовательно, «вторая» – это Лена. Поэтому она даже не удивилась, увидев ее рядом с машиной Вадима – такую обычную, в джинсах и рубашке, завязанной на животе узлом; она молча слушала весь разговор, и, возможно, уже давно.

Вадим понял, что придется рассказать все, но для этого надо было решить, с чего начать, а огонь, тем временем, разгорелся; искры разлетались в разные стороны, и одна из них, описав светящуюся дугу, впилась в Катину руку. Девушка инстинктивно дернулась – уголек не свалился, но и боли не было. Катя легким щелчком сбросила успевший остыть серый кусочек, и на коже не появилось даже красного пятнышка.

– Смотрите! Я – саламандра!.. Я могу трогать огонь! – она вытянула руку, – смотрите, даже ожога нет, а он упал сюда!

– Можешь, – раздался сзади спокойный голос.

Наверное, потому что он принадлежал женщине, испуга, как при появлении волхва, не испытал никто – все просто обернулись, и Лена вошла в освещенный круг.

– Добрый вечер, – она подошла к костру.

– Добрый… – ответил нестройный хор.

– Я уже давно тут стою и слушаю ахинею, которую несет вам этот полоумный дед. Вот, что вы услышали от него, кроме «не знаю»? Ничего! А я знаю!.. И отвечаю за то, что знаю! Аня сегодня поплыла, хотя всю жизнь боялась…

– Так это ты?.. – поразилась Аня.

– Нет, я не колдунья. Это ты сама и вода. Просто я знаю, что каждый человек принадлежит какой-то стихии, и, в соответствии с этим, наделен определенными возможностями – только мы не всегда понимаем их. Кать, вот, ты, например, можешь вытащить из костра это горящее полено, победой над которым, старик так возгордился.

– Ты так думаешь?.. – усомнилась Катя.

– Я не спрашиваю, можешь ли – я утверждаю! Вынь его! Огонь не тронет тебя.

– Кать, не слушай! Она ж сумасшедшая! – крикнул Вадим, видя, что девушка тянется к костру.

– Я не в трансе, – Катя повернулась в его сторону, – я прекрасно понимаю, что делаю. Неужто думаешь, если мне станет больно, я не уберу руку? Я разумная девочка, но мне интересно, и, главное, хочется этого, – она подумала, что, действительно, уже несколько дней неосознанно мечтала соприкоснуться с огнем также близко, как это было в ее самом прекрасном сне, но не хватало, то ли решимости, то ли какой-то понуждающей силы.

– Делай, что хочешь, – Вадим махнул рукой, решив оставаться сторонним наблюдателем.

– Ты хотел встретиться со мной? – Лена повернулась к нему, – вот, я. Только поговорим потом, если не передумаешь, хорошо?

Вадим не ответил – он внимательно наблюдал, как Катя тянулась к костру, и ждал, что она наконец вскрикнет от боли, и все снова встанет на свои места, но пламя уже ласкало ее руку, будто излучавшую сияние, а девушка смотрела на нее с восторгом. Также медленно она взяла горящего идола и подняв, бросила в сторону. Вспыхнула трава, но Катя уже без всякого страха, прибила пламя ладонями.

От почерневшего полена валил густой сизый дым, а костер стал совсем маленьким. Катя поднесла к лицу свои выпачканные сажей руки – на них не осталось ни одного волдыря.

– Лен, я могу так делать всегда? – заворожено спросила она.

– Да. А он, – Лена ткнула пальцем в волхва, – сейчас начнет объяснять тебе про гнев или расположение Сварожича.

– Кого?.. – не поняла Катя.

– Дед, кто такой Сварожич?

– Бог огня, – машинально ответил волхв.

– Это не бог огня!.. – победно воскликнула Лена, – это сам огонь – вот, в чем твоя главная ошибка, старик. Нет никаких богов – этих ваших четырехликих, козлоногих истуканов, которым вы воздаете молитвы, и у которых испрашиваете совета! Думаешь, оттого, что ты сжег деревяшку, ты оторвал кусочек ночи или причинил боль какому-нибудь подземному существу?.. Только потому, что назвал полено Стригой?.. Не смеши меня, дед… Нет, я догадываюсь, что людям, с их примитивными представлениями о строении мира, проще ткнуть пальцем в эту штуковину и сказать: – Вот, ваш бог. Молитесь ему!.. Только ничего божественного в этом пеньке нет!.. Это какой-то столяр-недоумок решил, что Стрига должна выглядеть так…

– А что ж, по-твоему, есть? – подавленно спросил Волхв.