Арзамас-городок

К 1850 году Лысковцевы приготовили более 600 комплектов противопожарного инвентаря — «труб», в том числе 13 комплектов для ремесленных училищ как образцы.

В 1858 году Министерство внутренних дел заказало Лысковцевым 5 противопожарных комплектов. После осмотра и испытания признано, что прежде предпочтительные голландские «трубы» хуже арзамасских Комиссия отметила и то, что противопожарный комплект Лысковцевых удобнее в работе иностранного, а ценой он втрое дешевле голландского.

Еще прежде, в 1849 году, на Нижегородской выставке «трубы» арзамасцев объявлены лучшими по сравнению с такими же Невьянского и других уральских заводов и выше по качеству «труб» производства московских мастерских Бутеноп. В том же году братья получили серебряную медаль от выставочного комитета.

Цены на «трубы» в зависимости от объема воды в медных емкостях от 12 ведер и до 40 колебались от сорока до четырехсот рублей.

«Завод медных и железных изделий братьев Лысковцевых» не только производил, но еще и обучал крестьянских мальчиков обращаться с противопожарным инвентарем, учил их делать простейшие деревянные «трубы». С 1812 до 1850 год из мастерских Лысковцевых вышло около ста мастеров по металлу. Одна треть учеников состояла из удельных и государственных крестьян — эти ребята разнесли медное и железное мастерство по многим селам и деревням Нижегородской губернии.

Впоследствии братья научились золотить металл через огонь и стали работать для церквей.

Долго помнилось о Лысковцевых в губернии. Про братьев тепло говорили: «Не нажили барыша, зато слава хороша». И еще: «Погасло дело Лысковцевых оттого, что не зарились шибко на деньги, по затратам цены назначали».

Рост числа заводов и фабрик по обработке металлов, машиностроения в России, отсутствие дешевого железнодорожного транспорта, затруднительность привоза металла в Арзамас и отправки готовых изделий потребителям — вот что «закрыло» громкое дело братьев Лысковцевых.

БАШКОВИТЫЙ

Поистине мастером на все руки считался в городе со второй трети XIX века Семен Семенович Щегольков. Поначалу строил он деревянные и каменные дома. Однажды приехали к нему бутурлинские мужики с поклоном, с просьбой построить мост через Пьяну. «Аль у вас своих топорников нет?» — подивился Семен Семенович. «Таких, батюшка, башковитых как ты, нет. Много мы о тебе наслышаны: бери подряд!»

Река Пьяна между селом Бутурлиным и деревней Катаршей в то время становилась по весне столь бурной, что, сколько ни ставили мостов, все их сносило крутыми паводками. Приехал Щегольков на место. Походил, посмотрел реку, поспрошал старожилов об уровне вешних вод в разные годы. Взялся, подрядился и сконструировал такой мост, который после много лет стоял и исправно служил людям к вящей славе его строителя.

Потом Семен Семенович в той же бутурлинской округе выстроил одному помещику сахарный завод. К сожалению, работал он недолго, потому что его владельцу не удалось убедить окрестных помещиков сеять достаточное количество трудоемкой по выращиванию свеклы.

Позже, в конце 1830-х годов, Щегольков принял участие в строительстве дворца военного губернатора в Нижегородском Кремле.

Но памятен-то главным образом Семен Семенович в родном Арзамасе, тут он вот как прославился. Прихожане Благовещенской церкви вознамерились отлить самый большой колокол в городе. Отлил в 1827 году мастер колокол, а как узнать его точный вес? Вот тут-то и вспомнил о сметливом, «башковитом» Щеголькове. Земляк не подвел. Из бревен устроил такое коромысло, которое взвесило 654 пуда — вот какой был вес самого большого колокола Арзамаса для самой «богатой купеческой» церкви! Колокол после отличали за его красивое звучание, он по праву оставался лучшим в многочисленной семье местных колоколов.

ЧАСОВЩИКИ　

К самобытным мастерам механических дел отнесем и часовщиков города.

Первый страж времени — часы, появились в городе,　по-видимому, в 1795 году, когда закончили строительство теплого здания Воскресенского собора и колокольни. Но уже через два года часы переделывали. Документ об этом гласит: часовому мастеру «Казанского наместничества города Чебоксар мещанину Ивану Матвееву сыну Кусакину за переделку на соборной колокольне русских часов немецкими остальных денег отдано 15 рублей». Чем не понравились мастеру русские часы, неизвестно.

В 1801 году «часовщиком города» значился умелец Парфенов, живший в приходе Владимирской церкви в нижней части города. Затем часы подпадают под присмотр Якова Лебедева. Башенные часы на колокольне собора имели четыре колокола, выбивали четверти и целые часы. Особенно хорошо, как рассказывали, часы выбивали четверти в четыре колокола, причем в звуке их как бы явственно выговаривались слова: «Кто избежит смертный час?.». Бой часов отчетливо слышался и на окраинах города.

Вспомним, что в 1815 году уже в Москве арзамасец Яков Лебедев предлагает желающим добротные часы «на колокольни и башни, суточные и недельные, с четвертьми и без оных»… В Арзамасе часы также　отбивали четверти… Полагаем, что автором этих часов был механик Лебедев.