ASAP. Дело срочное

– Да как ты смеешь так со мной разговаривать? Ты моя дочь!

– Вот только я себя дочерью не чувствую. Для тебя любовь условна, а мне надо, чтобы ты уважал и любил меня просто так.

Мгновение отец молча смотрит на меня, не отводя глаз, а потом уходит прочь. Слышен лишь топот ботинок, а потом хлопает входная дверь.

Я сползаю на пол. Что я натворила? Неужели я обрекла «Джоа»? Я ведь планировала получить отцовские акции. Без них маме придется продать компанию.

Мама, кстати, открывает рот. Чтобы что-то сказать, но тут у нее пищит телефон. В ту же секунду у меня в кармане вибрирует мобильный. Нам обеим пришло сообщение от секретаря Парк.

«Ву Хеми попала в аварию».

Глава тридцать седьмая

Я на полной скорости врываюсь в больничную палату, мама – следом за мной. Хеми сидит в кровати, поедая мороженое. Правая рука у нее в гипсе, и она прислонила к ней стаканчик, а ложечку держит в левой. Впечатляющая ловкость.

Я бросаюсь к ней.

– Что случилось?

– Я будто оказалась в сцене из сериала, – объявляет Хеми. – Перехожу я дорогу, и тут на красный свет проносится мотоциклист, чуть не сбил меня. Я приземлилась на руку, больно ударилась. Жаль только, рядом не было красивого юноши, готового эффектно меня подхватить!

Я не свожу с нее глаз. Она изображает хорошее настроение, чтобы скрыть боль? Впрочем, вряд ли. Выглядит она неплохо. Никаких травм, кроме руки, судя по всему, нет.

– Твой отец сейчас в Гонконге, верно? – подает голос мама. – Кто-нибудь оформил тебя?

– Вряд ли. Я позвонила секретарю Парк, как только попала в больницу, а потом позвонила маме с папой.

– Я пойду поговорю с врачом, – с этими словами мама выходит из палаты.

– Сон Е-онни с девочками заходили, – говорит Хеми. – Вы совсем чуть-чуть разминулись. Мороженое принесли. А еще всякие вкусности и игрушки, даже мягкие. Руби принесла своего тамагочи, хотя играть в него мне трудновато. – Заглянув за кровать, я вижу на полу целую коробку всякой всячины: здесь есть и яркие упаковки чипсов, и палочки «Пеперо»[89], и «Чоко Пай», и игровая приставка. Сверху лежит вязаная морковка с мордашкой.

– Им пришлось уехать на запись, – добавляет она.

После ее слов повисает небольшая пауза.

– Прости, что меня не было рядом на прошлой неделе, – говорю я в тишине. – После выхода статьи… – объяснять, какой именно, не приходится. – После выхода статьи я как одержимая пыталась придумать, как спасти компанию, как будто это в моих силах. Меня так поглотило все происходящее в собственной жизни, что я забыла о человеке, которому пришлось тяжелее всего. Прости меня, Хеми.

– Знаешь, раз уж ты об этом заговорила, меня это и правда ранило. – От ее слов у меня теснит грудь. – Когда ты не пришла меня навестить, я решила, что ты и правда помогала мне только ради денег моего отца.

– Хеми… – Внутри у меня все сжимается.

– А потом Натаниэль кое-что сказал, и я осознала, что ошибалась на твой счет. Он спросил, правда ли я считаю, что ты похожа на человека, который будет помогать только ради денег, а не потому, что я тебе хотя бы капельку понравилась.

– Ты мне очень нравишься.

Она хихикает:

– И тут я поняла, что ошибаюсь. Я не считала тебя таким человеком и сейчас не считаю. Ты помогала мне, потому что искренне хотела. Это было заметно. Каждый раз, когда мы часами тренировались вместе, каждый раз, когда ты слушала меня, я чувствовала твою искренность. Мы с Натаниэлем много говорили о тебе. – Она почесывает подбородок. – На самом деле это, наверное, была главная тема наших разговоров. Именно он догадался, что ты встречаешься с племянником генерального директора Чха, потому что пытаешься спасти «Джоа»…

Натаниэль.

– Хеми. – Я набираю побольше воздуха. – Я кое-что должна тебе рассказать.

Она смотрит на меня – открыто и доверчиво.

– Я люблю Натаниэля.

– Знаю, – не моргнув глазом, отвечает она. – Я видела все ваши совместные появления в кадре. Такую химию невозможно подделать. И я знаю, что ты не актриса, я же твое камео видела.

Пару секунд я таращусь на нее, а потом заливаюсь смехом:

– Хеми-я!

– Мне достаточно любить Натаниэля издалека, как любят все фанатки. Сердце у меня не разбилось, так что за меня не переживай. Честно говоря, ты мне нравишься гораздо больше Натаниэля. Так что я болею за тебя, онни.

Она просто прелесть. Я смахиваю непрошеные слезы.

– А что с АСАП? Ты решила, хочешь ли остаться в группе?

– Не знаю… – Она заправляет прядь волос за ухо. – Я скучаю по выступлениям. Всю эту неделю я так хотела оказаться на сцене с остальными участницами, но я не хочу быть для них обузой.

Я хмурюсь, вспомнив, что сказала вчера вечером Сон Е.

– Когда заходила Сон Е с девочками, она ничего не сказала про объявление насчет АСАП?

– Сказала, но прозвучало это как-то загадочно.

– Если хочешь остаться в группе, оставайся обязательно. Остальные участницы тоже этого хотят. Доверимся нашему генеральному директору, Хеми. Она все уладит.

Хеми в ответ сияет.

– Хорошо, онни.

– Хеми-я! – В дверях стоит Йонмин, а в руках у него – гигантский букет розовых роз.

– Йонмин-а! Это мне?