Асфиксия

Приоткрыв духовку, где томилось мясо с картошкой в горшочках, Тоня нажала на сенсорную кнопку и, с удовлетворением кивнула сама себе – запах по квартире разносился просто невероятный. Они провели с Кириллом только один – вчерашний – вечер. Ели заказанную на дом в итальянском ресторане пасту, пили вино, говорили обо всём. С ней он каким-то другим становился – Горский. Как будто раскрывался, что ли, а может, ей это казалось. Только от того, каким знала его с первых встреч и слов Лены, не оставалось и следа.

А она… она же влюбляться в него начала. Мерзость, что к себе испытывала, исчезала с каждым взглядом, с каждым словом, а на смену ей приходило чувство, когда стало плевать на обстоятельства их встреч – лишь бы они были.

Закрыв духовку, Тоня посмотрела на часы. Почти шесть вечера. Она не спросила у Кирилла, во сколько он вернётся – он просто не стал тревожить её сон утром. Позвонить ему? Наверное, глупо и вообще не стоит переводить общение в такую плоскость, когда она может показаться надоедливой женой, перед которой он обязан отчитываться. Значит, будет ждать, а пока погладит те рубашки, что он бросил в стирку утром.

Тоня направилась в ванную, но застыла на полпути от раздавшейся в тишине квартиры трели звонка. Нахмурившись, снова бросила взгляд на часы, мысленно прикидывая, может ли это быть Кир. Вряд ли – у него ключи свои имелись.

Страх – нелепый, неоправданный, уродливый – зародился в душе и стал бить по нервам. А что если это коллекторы, которые знали о каждом её шаге и вынюхали, что Тоня переехала к Горскому? Бред. Это всё – бред, почему же тогда так колотится сердце, будто готово выпрыгнуть из груди?

Она подошла к двери и осторожно, словно рассчитывала на то, что с той стороны её могут увидеть, взглянула в глазок. И окаменела.

За дверью стояла Лена. Что заставило сердце Тони застучать с утроенной силой, хотя, казалось бы, куда сильнее?

Миллиард вопросов закружились в голове: к кому приехала Лена? К Киру? Или знала, что он привёз сюда Тоню? Открыть или нет? Не позвонить ли Кириллу и не уведомить ли его о визите?

Словно в полусне, она протянула руку к дверному замку и прокрутила его влево три раза. Наверное, пора переставать прятаться за спину тех, кто вытаскивал её из пропасти. Точнее, за спину того-единственного.

– Привет-привет, – мягко поздоровалась Лена, кажется, нисколько не удивившись тому, что увидела именно её. – Я войду, да?

Тоня инстинктивно отступила в сторону, когда жена Кирилла шагнула в прихожую. Чёрт… и почему они не обсудили с ним всё это? Знала ли Лена об этой квартире? Наверняка знала, ведь со слов Кира Тоня поняла, что такие отношения с женой были для него нормой.

Она мысленно поморщилась, когда пришлось произнести про себя слово «жена». Ощущения безопасности – как не бывало. На её территории была другая, законная. А она – она всего лишь развлечение для мужа Лены, не больше. Почему же сейчас так хочется отстаивать то, что ей совсем не принадлежит?

– Ммм… пахнет вкусно, – кивнула Лена, пройдя на кухню. Задержалась глазами на духовке, перевела взгляд на рубашки Кирилла, которые Тоня повесила на спинку одного из стульев. – А я его не кормила нормально. Дурой была.

– Лен…

– М? Вот только не надо про то, как тебе жаль или всякое такое, идёт? Я слушать не хочу про то, что ты не хотела, но ноги раздвинула, когда Кир член из трусов достал. Это всё разговоры в пользу бедных.

Тоня смотрела на то, как Лена улыбается – вроде бы с нотками опасности, засквозившими в фальши, которая на лице отразилась, а вроде – с отголосками глубоко спрятанной боли.

– Нет, я не о том хотела.

– А о чём? Как готовишь ему жраньё? Супы, первое-второе и компот? А он тебя трахает за это с чувством, толком, расстановкой? Ну так это нормально. Он мальчик голодный – в этих смыслах. Насытится и всё.

Лена подвинула к себе стул и устроилась на нём – уверенная в себе и красивая до одури. Изящные ботильоны, идеальные ноги, юбка чуть выше колена. Блузка с вырезом, подчёркивающая декольте. Пухлые, ярко накрашенные алым губы и глаза – карие, почти чёрные. А Тоня себя замухрышкой почувствовала – босиком, в одной рубашке Кирилла. Стояла, желая провалиться сквозь землю, и не знала, что ей делать.

«Насытится и всё».

Лена права была… наверное. Сама она не думала разве о том же? Что надоест ему скоро и он просто выкинет её из своей идеальной размеренной богатой жизни. А она вернётся к тому, чем жила до него. Думала…

– Ну что? – Лена положила ногу на ногу и воззрилась на Тоню с неподдельным интересом. Будто видела перед собой особенно любопытный экземпляр, которому и собиралась уделить внимание. – Поговорим?

Передышка. Вот то, что было нужно мне, как воздух. Одна крохотная пауза – на день, не больше. Хотя, какая, к херам, крохотная? Если ты бьёшься в припадке от асфиксии, целый прожитый день, когда имеешь власть над собственной жизнью, кажется бесконечно длинным.

Но знаешь – там, за его гранью, когда грядёт ночь и наступит новый рассвет, всё останется позади. Эта сраная мифическая уверенность в том, что у тебя есть выбор, – в первую очередь.