Асфиксия

По правде, фраза выглядела так, словно её вырвали из контекста дешёвых латиноамериканских сериалов. Больше подошла бы Лене на заре наших отношений, когда жена могла закатить что-то мыльное, но никак не Тоне. Так насколько велика вероятность, что к этому исчезновению, да и к этой записке в частности приложил руку кто-то из Ларина или его дочери?

Огромная. Почему мне стало вдруг очень важным это именно сейчас? Потому что сейчас всё выстроилось в относительно логическую цепочку. Сначала отыскать Тоню, потом понять, насколько глубоко Ларин запустил свои ручонки в её жизнь. Причастна ли к этому Лена, в общем-то, в этом случае становилось не таким уж и важным.

Потому что дальше мне предстояло бороться со многим. Прежде всего, с самой Тоней, ибо я напрочь не знал, что именно она ответит на моё предложение свинтить из России-матушки к чёрту на рога. И документы-визы и прочая херь в этом всём казались той проблемой, решить которую было реально щелчком пальцев. Но если Тоня вдруг вобьёт себе в голову, что она не хочет покидать «несчастного отца» или какую-нибудь подобную ересь, я даже представить не мог, что стал бы делать в этом случае.

Начиная закипать, я залпом допил подостывшую порцию американо, чувствуя на языке горький вкус и едва не морщась от него. Всё на х*й. Поеду к дому Тони и буду ждать возле её подъезда. Хоть неделю, хоть сто лет. Только если ожидание растянется надолго – ей же и не поздоровится в первую очередь.

Потирая руки, которые свело от вечерней прохлады, я вышел из машины и сделал несколько кругов вокруг трёх берёзок, что росли одинокой группкой на пустыре. Этот маршрут проделывал несколько раз, пока не начало мутить от однообразного вида. Я был зол. Наверное, с того самого момента, как припарковал тачку возле подъезда Тони, только сейчас злость превратилась в агрессию. То состояние, когда начал изобретать самые идиотские планы, набирало обороты, и хоть пока я мог от него отмахнуться, понимал, что рано или поздно оно возьмёт надо мной верх.

23:47.

Она не придёт – это стало ясным ещё полчаса назад. А значит… значит, я за себя уже не ручался, хоть и пытался сдерживать самоконтроль, висящей на тоненькой ниточке.

Поднявшись на этаж Тони, прищурился, видя, что входная дверь в их с отцом квартиру не закрыта. Такая волна паники и оторопи поднялась из нутра, что забыл, как сделать следующий вдох. Она дома и это коллекторы?

Перед глазами сразу встали картинки того, как долбил по морде суку в чёрном на этой самой лестнице. Б*я… Если она или её урод-отец настолько беспечны после того, что случилось каких-то пару дней назад, я вытрясу душу из обоих…

Толкнув дверь, я замер на пороге, чутко прислушиваясь к тому, что происходило в квартире. Ни возни, ни ругани, ни плача… ни единого шороха. Только какое-то бормотание с той стороны, где располагалась комната старого козла.

И запах – в ноздри. Такой кислый, с примесью разложения. Будто бы в этой клетушке не живые люди существуют, а мини-зомбиапокалипсис происходит в масштабе одной хрущёвки.

– Эй! Есть кто? – негромко позвал, цепко оглядывая всё, что попадалось на глаза. Будто каждая вещь в этом доме могла ответить на вопрос о Тоне. Мне ответила тишина – даже бормотание пьянчуги-отца прекратилось, позволив взять передышку. Снова – пауза, которая нужна для того, чтобы осмотреть всю квартиру. И понять, что здесь никого нет. Кроме проспиртовавшегося куска мяса, что лежал на постели, так и не выпустив из рук бутылку дешёвого портвейна. Только вскинул на меня осоловевшие глаза и растянул губы в беззубой ухмылке. И за это Тоня готова была сражаться? Для этого послала к чертям всю свою жизнь, готовая лечь под коллекторов на общей захарканной лестнице, где её могли вы*бать во все места?

Чёрная злоба вскипела в венах, понудила шагнуть к кровати, застеленной замызганным и серым постельными бельём, схватить за грудки лежащего на ней отца Тони и, встряхнув, поднять того на ноги.

Всего на мгновение в глазах напротив отразился страх. Такой чёрный, смертельный… он послал по моему телу нотки удовлетворения, но они быстро сменились ещё большей злостью.

– Где твоя дочь? – процедил едва ли не шёпотом, мысленно удивляясь тому, как ещё держусь. Как ещё не свернул шею этому тщедушному уроду, которого хотелось мучить долго и со вкусом.

– А ты вообще кто?

Я приподнял его над полом, так что ему пришлось схватиться за мои запястья. Он впивался в них грязными ногтями, а я лишь сильнее сжимал его ворот, пока не услышал хрип.

– Где, б*я, твоя дочь, я спрашиваю?

– Не знаю!

Он буквально выплюнул эти слова, а по радужке глаз разлилась тьма – и я снова наслаждался страхом, только теперь совсем по-иному. Этот сучий потрох боялся того, что я сделаю в следующий момент. Не знал, кто перед ним, но боялся.

Неожиданно мне пришла в голову идея. Низкая, но как известно, на войне все средства хороши. А заодно посмотреть будет нелишним, готов ли этот гондон дочь родную продать.

– Слушай сюда, пи*ор… Ты мне бабла должен, в курсе?