Асфодель (ЛП)

Никогда прежде он не видел ее плачущей. Какие бы испытания не выпадали на долю Нарциссы Малфой, урожденной Блэк, она всегда оставалась хладнокровной, собранной и шла по жизни с гордо поднятой головой. «Скорее всего, отец не позволял ей этого», — подумал Драко. Выставлять напоказ эмоции означало проявить слабость и стать уязвимыми для нападок врагов. А слабыми Малфои никогда не были.

Нарцисса кивнула и расправила плечи, принимая ту горделивую осанку, какую так хорошо знали в магическом мире.

— Да, дорогой, — со слабой улыбкой отозвалась она. — Со мной все хорошо. Идите, укладывайте девочек спать и не беспокойтесь обо мне.

Малфой снова нахмурился, но, прежде, чем он успел открыть рот, Гермиона ответила вместо него:

— Вот и славно, — устало произнесла она. — Нарцисса… Может, всем нам стоит пойти на кухню и выпить по чашечке чая? Думаю, это сейчас никому не помешало бы. Только сперва нам с Драко нужно уложить спать детей. Подождете немного, пока мы вернемся?

Миссис Малфой пристально посмотрела на свою невестку и, после недолгого колебания, кивнула. «Идиотка гриффиндорская — Малфои никогда не едят на кухне и уж тем более не заваривают себе чай. Для чего тогда нужны домовые эльфы?» — сердито подумал Драко, но

ход его размышлений нарушила сама Гермиона: подошла к нему и, решительно взяла его за руку. Тот от неожиданности чуть не подпрыгнул на месте, однако сохранил лицо и послушно пошел рядом с ней вверх по лестнице. В коридоре они встретили Риллу, но Гермиона отмахнулась от нее, и Малфой почему-то этому обрадовался. Почему, он и сам вряд ли смог бы объяснить. А еще, ему очень нравилось, что у него на плече доверчиво дремлет маленькая девочка, которая называла его сегодня «папой». Еще никто и никогда так к нему не относился, и это новое ощущение изрядно грело ему душу. Хотел бы я посмотреть на себя со стороны. Ни дать ни взять, заправский гриффиндорец. Со смеху можно помереть!

Вслед за Гермионой он вошел в голубую комнату, где зачарованный потолок изображал теперь звездную ночь.

— Спальня Наоми как раз за этой дверью, — кивком указала на неприметную створку Гермиона. — Не мог бы ты переодеть ее в пижаму и уложить в постель?

Она отпустила его руку и, потихоньку покачивая, осторожно положила Эванну на покрывало. От неожиданности подобной просьбы Драко сперва моргнул, а потом запоздало буркнул:

— Ладно.

Вошел в полутемное помещение и взмахнул палочкой. Вокруг разлилось яркое свечение. Малфой с любопытством осмотрелся. Комната Наоми оказалась в зеленых тонах, и ее потолок тоже был заколдован так, чтобы показывать ночное небо. Вдоль стен вереницей тянулись книжные полки, заставленные разноцветными детскими книжками. Драко вздохнул. «Копия своей матери, — подумалось ему. — Еще одна всезнайка подрастает». Он оглядел темно-зеленую отделку спальни, зеленое с серебром платье девочки и ухмыльнулся: — «Слизеринская всезнайка».

Подражая Гермионе, Малфой еще немного побаюкал Наоми, а потом осторожно уложил ее на маленькую кровать с балдахином. Та пошевелилась и облизнула губы, но глаз не открыла. До чего же ему не хотелось ее будить! Видит Мерлин, будь его воля, он ни за что не стал бы ее тревожить, но переодеть девочку все же стоило. В поисках подходящей пижамы Драко начал открывать один ящик комода за другим, и, через какое-то время, его старания увенчались успехом.

— Вообще-то я ожидал увидеть еще больше зеленого цвета, — пробормотал он, вытягивая из ящика маленькую голубую ночную рубашку. Глядя на спящую малышку, Драко в задумчивости почесал кончик носа и решительно присел на край кровати.

— Наоми, милая, проснись. Папа хочет, чтобы ты переоделась, — попросил он, пытаясь усадить девочку прямо. Получалось плохо и Малфой опасливо обернулся: менее всего на свете ему хотелось бы, чтоб Гермиона застала его в таком неловком положении. Он и так-то чувствовал себя довольно глупо, не хватало еще насмешек со стороны гриффиндорки.

А тут еще и Наоми закапризничала: захныкала и завертелась, как заводная кукла. Драко душераздирающе вздохнул и кое-как стянул с нее вечернее платье. Надел на девочку ночную рубашку и занялся ее туфлями и чулками. Затем накинул на нее одеяло, проверил, хорошо ли она укрыта, и надежно его подоткнул.

— Спокойной ночи, милая, — тихо прошептал Малфой и, порывисто наклонившись, поцеловал Наоми в лоб.

Приглушив свет волшебной палочкой, он снова вернулся в комнату Эванны и остановился как вкопанный: Гермиона стояла на коленях возле кроватки и поглаживала светлые кудри малышки. В спальне царил уютный полумрак и, увиденное им зрелище напомнило ему картины старых мастеров, которые он очень любил. Точнее, одну из них — мадонну Карло Маратти.* Затаив дыхание, Драко пораженно всматривался в сокурсницу и вряд ли мог дать себе отчет, почему не может оторвать от нее взгляд.