Ashen crown (СИ)

— Нет, Тэхён. Хватит с нас, — отстранившись, добавил: — Гаспар, огня.

***

Здание клуба оставалось целым, но на безопасном расстоянии вокруг - оцепление машин экстренных служб. Юнги и Чимину не дали пройти за ограничительную линию: люди в форме оттеснили их назад и приказали не приближаться. Бригада в защитных масках выносила наружу пострадавших на носилках, большинство из них не подавали признаков жизни.

Чимин в ужасе рвался туда, и Юнги едва ли удерживал его одной рукой. Но он всё равно высвободился и побежал, что есть мочи, прорвался через оцепление и ринулся ко входу. Юнги закричал вслед, но с места не сдвинулся, увидел только, что за Чимином кто-то уже отправился. Шатнувшись, Юнги осел на землю и, держась за сердце, завалился на бок.

Без маски внутрь лучше было не заходить. Чимин где-то уже видел всё это. Его затошнило, в глазах помутнело. Охватила непонятно откуда взявшаяся дрожь. Повсюду валяющиеся без дыхания тела, мельтешащие фигуры врачей. Его сердце сделало кульбит и заколотилось так быстро, что он побоялся потерять сознание. На сцене всё ещё сидели трупы, по-кукольному глупо свесив пробитые головы. Он искал их глазами, но нигде не видел. Лёгкие стиснуло огнём, по щекам потекли слёзы.

Ему не дали пройти далеко.

— Кто впустил гражданского, чёрт подери?! Немедленно выведите его отсюда!

Чимина срочно выволокли на улицу, а он в беспамятстве спрашивал о двоих, не видел ли кто-то двоих молодых мужчин в хороших костюмах. Нет, они не видели. Они не слушали его и передали врачам. Он не нуждался в их помощи, просил проверить все помещения, но кто-то огрызнулся, что с минуты на минуту тут может произойти масштабный взрыв, делают, что могут.

Ничего они не делали. Ничего полезного. В панике Чимин заехал одному из докторов по физиономии и, стянув костюм, напялил на себя. Двигаться стало тяжелее, но внутри его уже никто не останавливал. Он чувствовал, что они где-то рядом. Спустился в подвал и прошептал помочь… Именно прошептал: для крика не хватило сил.

Развалившийся у ног хозяев Гаспар выпустил из рук предположительно неисправную зажигалку. Не теряя ни минуты, Чимин сбил цепи наручников лежавшей рядом монтировкой. Концентрация газа велика. Ни на что особо не надеясь, Чимин попробовал обхватить обнажённые тела, но они оказались слишком тяжелы. Он тянул то Тэхёна, то Чонгука - попеременно, дотащил их так до лестницы и, припав к стене, ощутил размягчившиеся, ватные мышцы. Снимать маску, чтобы вырвать - и то не мог.

К счастью или нет, но кто-то видел, как Чимин спускался вниз.

Их вытащили.

Не успели спасатели отъехать и на пару километров, как позади прогремел взрыв: Гаспар ненадолго очнулся и добрался до запасной зажигалки.

В тряске Юнги приоткрыл глаза. За руку его держала Эсперанса. Безумно красивая, даже в этом дурацком искусственном освещении, но почему-то заплаканная и встревоженная. Юнги был уверен, что попал в нужный рай.

«Господи, спасибо», — подумал он…

***

Разрушительные новости сметали всё на своём пути, пожирая добрую память о тех, кто, возможно, приложил намного больше усилий для защиты острова, чем кто-либо ещё. Учёные и не очень умы говорили без умолку, обсуждали, спорили и искали объяснение необъяснимому. Стране, как и миру - явили политических преступников, признанных одними из самых опасных за историю государства. Последний акт кто-то из телеведущих даже приравнял к пыткам газовыми камерами времён фашизма. Вся семья Ринцивилло оказалась погребена под пеплом позора. В Катании это восприняли с особым сожалением и скорбью. Находились и те, кто не верил галдящим СМИ, но таких всегда меньше. Фотографии Вико Ринцивилло и Анжело Баретти (имеющего лицо Чон Чонгука) долго не сходили с таблоидов, первых полос газет и сетевых ресурсов.

Стидду представили крайней, но на этот раз о ней сказали открыто, показали шокирующие видеоматериалы, составили такую массу сценариев для долгих лет расследований, что сомнений не оставалось ни у кого: им не дадут вернуться, ведь нашлись те, кто ответит за всё сполна и понесёт наказание.

Пропавшего без вести Эльмаза явили острову, как человека, отчаянно пытавшегося бороться с сектой. Немудрено, что отношения Турции с Сицилией наладились в мгновение ока, а новоиспеченный мэр Чон, принявший активное участие в установлении порядка по всей Сицилии, закрепился в Катании, как знаменосец справедливости.

Падре из церкви святой Марии - Мин Юнги, также был признан преступником и должен был быть арестован за хранение и распространение оружия. В отличие от Вико и “Анжело”, приговоренных к пожизненному заключению, Мин Юнги дали двадцать пять лет в колонии общего режима, смягчению послужила его полезная обществу духовная деятельность.