Ася (СИ)

— Всё идёт отсюда, синеглазка, — прикладываю крепко стиснутый кулак к своей груди, массирую собственную сиську, и пару раз стучу, выбивая из свистящих лёгких воздух. — Нельзя принуждать. В противном случае это будет обыкновенное насилие. Ты поняла? Всё ясно? Это будет пытка, Ася, или… Ну? Слышишь?

Или наказание! А у меня перед глазами встаёт почему-то именно сейчас одна мрачная картинка, связанная с прошлой нереальной жизнью. Я наблюдаю унижение, которому подверг бывшую жену, когда узнал о том, что она мне изменяет, что Юла гуляет и обслуживает телом грёбаного гада. Прекрасно помню, как сдавил ей плечи, выкрутил суставы и поставил на колени, затем втолкнул ей в глотку член и приказал убрать к чертям все зубы. Жена давилась и сосала, затем облизывала ствол, сминала яйца и сплёвывала тёплую густую сперму, брызнувшую ей на лицо и грудь, а после тихо ненавидела, проклинала, зато его почти боготворила. Финал истории известен — два с лишним года после тех событий я был наказан, собой обременён, скособочен, одинок.

— Ася, если ты не хочешь…

— Помоги мне, — тихо всхлипнув, квохчет.

— Чем? — подкладываю под свои ягодицы руки и скрещиваю ноги, выставляя ей на обозрение член.

— Подскажи, — она таращится на ствол, закусывает нижнюю губу и глубоко вздыхает, носом шумно забирая воздух.

— Здесь, — кивком указываю ей на левую половину своей груди. — Что ты чувствуешь?

«Любовь? Или игру?» — кровь больно ударяет в мою голову, бурлит в сосудах, закипает, выбивая чёткий ритм, насквозь пробивает кость и самотёком, почти без давления, спускается в тонкую подкорку.

Уверен, что мои глаза теряют радужку и стремительно меняют цвет. Коричневый оттенок смешивается с иссиня-чёрным, растворяется и теряет тёплый шарм.

«Я ведь первый! Первый у неё во всём» — стучит сознание. Мне нравится этот факт. — «Первый и последний. Останусь для жены единственным».

— Это не постулат, которому нужно беспрекословно подчиняться. Нет инструкции, Ася. Не предусмотрено предустановкой. Понимаешь?

— Нет, — прокручивает пальцы и сильно раздувает ноздри. — С чего начать?

Съязвить и остудить? Обидеть, снести к чертям настрой? Или бережно направить, возможно, попросить и успокоить?

— Начни с желания, Цыпа, — обреченно выдыхаю.

— М? — вскидывает голову, разыскивая зрительный контакт.

Даю его незамедлительно:

— Хочешь или…

— Хочу! — сиюсекундно обрывает.

— Тогда я в твоём полном распоряжении, — развожу по сторонам руки, выпрямляюсь, отхожу от стены и расставляю ноги на ширину плеч.

— Не боишься? — подмигнув, внезапно задаёт вопрос.

Шутит или угрожает?

— Нет, — отрицательно мотаю головой.

— Если я сделаю что-то не так, то ты направишь? Поможешь?

Это надо постараться, чтобы испохабить благое дело, от которого дрожат колени, а кишки марш играют, когда пещеристое тело мощно сокращается.

— Уверен, что разберёшься. Это не операция на мозге или запуск космического корабля. Это секс…

— Хм? — жена подкатывает глазки.

— Хм? — копирую и изумляюсь. — Это что-то должно означать?

— Минет — секс, не порно?

— Издеваешься?

— Костя, не обижайся, пожалуйста, но выглядит не очень, — а кто-то сильно покрывается румянцем.

— Это в твоих роликах — не очень, а в реальности иначе. Что пугает?

— Рвотный рефлекс, — поджимая губы, прячет взгляд.

— Дыши носом, — играю в доктора.

— Я дышу, — она специально раздувает ноздри, демонстрируя мне алгоритм дыхания.

— И глубоко не бери, — взмахнув рукой, спокойно отвечаю. — Здесь вопросы анатомии, жена. Головка — наиболее чувствительное место. Если по-простому, то его конец!

— … — Ася куксится, по-детски надувает губы и таращится на мой пах, будто видит парня в первый раз. — Как долго?

«Пока не кончу!» — нет, так говорить не буду, а то спугну.

— Женщина тоже получает удовольствие, Цыпа. Узнаешь, когда пора.

— Господи, ты меня смущаешь, — глаза ладонью прикрывает.

— Не веришь?

— Верю, но…

Если я не ошибаюсь, жена желает знать план возможного орального мероприятия в деталях, чтобы не попасть впросак?

— Ты возбудишься, Цыпа.

— М-м-м.

Спорно, да?

— От того, что я буду в твоей власти. Хочешь увидеть сильного мужчину, наслаждение которого зависит целиком и полностью от действий слабой женщины?

— Да.

— Такое возможно. Картина, как говорится, будет маслом.

А эго так и прёт! Чего меня, спрашивается, так раздуло? Она ведь даже не подошла, не прикоснулась, не погладила, не сдавила и не сжала, не облизнула или пощекотала, а я уже и до финала самостоятельно дошёл. Незримое управление или кое-что другое, чего я пока не вижу, не понимаю, зато всеми фибрами однозначно ощущаю.

— Для этого необходимо сосать член?

У-м? Однако Ася осмелела и стала миленькие пошлости вворачивать.

— В том числе.

— Пожалуй, на сегодня достаточно.

— Не забудь себя ласкать.

— Что? — запрокинув руку, жена сжимает шею и поправляет прилипшие к её плечам отяжелевшие от воды тугие локоны.

— Грудь, например, и…

«Чёрт!» — последнее, что слышу, потому как дальше только чернота, мрак и безвоздушное пространство.