Асино лето

Едва солнце позолотило стволы сосен, Ася проснулась от стука в окно. Три сияющих гнома прижались носами к стеклу. Ася вскочила, открыла створку. Она смотрела на Горыныча, Севу, Ежа и не решалась спросить о главном. А гномы, как назло, молчали, только улыбались. Наконец Горыныч сказал:

– Тебя, Прасковья, как-то неправильно назвали. Надо было Соней.

– Всё главное проспишь, – сверкнул глазами Ёж.

– Мы у Кольки были, – сжалился Сева.

Ася отвела взгляд: по дорожке бежали Пятнашка и Буль, прошмыгнула по стволу сосны рыжая белка, где-то недалеко, в лесу, протрещала сорока… Ася боялась спрашивать и боялась услышать.

– На лавочке сидит. На солнышко смотрит.

– Про тебя спрашивал.

– Ну, то есть он бы спросил, если бы мы были знакомы.

– Да нет, он спросил, но только не вслух, а глазами…

– У него всё на лице написано.

– Так что ты уж сходи к нему, проведай.

Ася сползла с подоконника и упала лицом в подушку. Сердце стучало так громко, что, казалось, его слышит вся палата.

После зарядки в лагере началась страшная суматоха. Врач Ольга Алексеевна пришла на работу и увидела Кольку Огурцова, сидящего на скамейке перед медпунктом. Ольга Алексеевна упала в обморок. Колька бросился ей помогать. Через полчаса Ольга Алексеевна и Татьяна Сергеевна везли Кольку в город, к самому главному врачу, а Василий Николаевич бегал по своим директорским делам и весело отдавал распоряжения. Пробегая мимо взбудораженного седьмого отряда, идущего на завтрак, он поймал Асю за руки и прямо при всех крепко обнял, а потом ещё и в макушку поцеловал. Все замерли с открытыми ртами, а в вожатскую Ленину душу закрались совсем уж чёрные мысли и подозрения. С этими мыслями она бросилась к Жанне, но та с каким-то весёлым недоумением посмотрела на Лену и попросила её заниматься своими делами. «Никогда больше не поеду работать в лагерь», – обиделась Лена.

Весть о чудесном Колькином выздоровлении облетела «Светлячок» и добралась до города. В лагерь начали съезжаться Колькины друзья и родственники. Они проникали на территорию и мучили Василия Николаевича вопросами. А он только счастливо смеялся в ответ:

– Ну чудо, чудо – и всё тут!

Сам Колька шёпотом рассказал маме, что этой ночью ему приснилась Прасковья Шустова, с которой они «почти дружили», и сказала:

– Знаешь что, Кукумбер, давай вставай, а то мне без тебя скучно.

Сестёр у Кольки не было, и спорить с девочками он не умел. Пришлось выздороветь.

– Вот она, сила детской любви, – растерянно пробормотал самый главный врач в городе.

– Какой ещё любви?! – старательно возмутился Колька и порозовел.

А вечером того же дня Асю украли на глазах у всего отряда.

Замученная подозрениями Лена проводила вечерний «огонёк». Говорила, как хорошо, что выздоровел Коля Огурцов, и что совсем скоро конец третьей смены, и все они разъедутся, но, конечно, будут скучать друг по другу. И у всех вдруг намокли глаза, даже у Насти Вигилянской, которая всего только час назад говорила Саше, что скорей бы уже домой, «сразу поеду к родителям на Бали, отдохнуть перед отъездом в свою английскую школу». Сидели в темноте, при свечке. На лица ложились жёлто-рыжие тёплые отсветы и делали всех особенно красивыми.

Вдруг свечка погасла, ни с того ни с сего. «Где-то сквозняк», – подумала Лена. Но сквозняка не было. Было душно и пахло дождём. Ася улыбнулась. И тут же ей на голову упала темнота, будто с ног до головы накрыло тёмным покрывалом, закутало, а потом подняло в воздух и понесло в неизвестном направлении.

– Чёрное одеяло! – завизжала Алёнка Чаплашкина.

Но Ася и не думала пугаться. Её несло с такой скоростью, что было просто не до страха. А через пять минут полёта её опустили на землю и властным жестом сдёрнули покрывало.

Ася думала, что увидит Кондрата Тарасовича, но она была одна под звёздным небом на лесной поляне. Звёзды сияли так близко, будто их притянули к земле за невидимые нити. Под звёздами громоздились вечерние разноцветные облака: розовые, золотые, лиловые, тёмно-синие, багряные. От облаков протянулись к земле серебряные струны застывшего дождя. Они тихо звенели в лесной тишине. Почти чёрные в сумерках стволы сосен уходили ввысь, и там, в вышине, их ветки переплетались с облаками, на макушках засыпали звёзды.

Перед Асей стала разматываться светящаяся лента тропинки, и она пошла по ней, будто кто-то неведомый тянул её за руку. Вдруг сосны и застывшие нити дождя расступились, и Ася увидела расцвеченное огнями золотое облако. Оно лежало на земле, послушное, мягкое, тёплое. И было не из пара, каким должно быть любое облако; оно было таким, какими облака кажутся с земли – пушистыми, надёжными кораблями. Ася забралась на него, и облако, поднявшись, плавно поплыло над лесом. «Как странно всё», – думала Ася, но не удивлялась. Она знала: это гномы опять устроили ей сюрприз.

Облако опустилось на маленькую поляну, окружённую колоннадой сосен, и стоило Асе ступить на землю, как из травы показались все её друзья: гномы, феи, Белый монах, выполз Королевский уж, вышли из тени сосны Леший и Грозовой человек. Все они аплодировали.