АСКЕТ

АСКЕТ

Без купола, облитая лунной сывороткой, церквушка напоминала обезглавленный труп. Полуразрушенный барабан топорщился в небо обломком гигантского зуба. В одном из осыпавшихся окон теплилось подрагивающее пламя свечи. Эту ночь Максимиан решил провести здесь.
Послышалось едва уловимое урчание автомобиля. Я насторожился. На десятки километров вокруг леса, да опустевшие деревни. Неужели Максимиан оказался прав, нашлось-таки кому-то дело до погребённых под руинами мощей? Далёкий рокот двигателя смолк. Я метнулся к окну. Надо предупредить святошу, чтобы не высовывался, пока ситуация не прояснится.
Узкая амбразура встретила меня бездонной чернотой. Я заглянул в церквушку. Груды битого кирпича, осыпавшаяся штукатурка, оголённые деревянные балки. Ни свечи, ни Максимиана. Из дверей он тоже не выходил. За спиной раздались осторожные шаги. Выключив фонарик, я кинулся за угол.
Из ночной мути вынырнула приземистая фигура. Двигался мужчина с опаской, то и дело останавливался, прислушиваясь. В руках у мужчины было что-то явно тяжёлое. Когда он приблизился, я разглядел большую канистру. Озираясь, ночной гость плеснул из неё на изъеденную временем и непогодами стену. В воздухе разлился удушливый запах бензина. Теперь не отвертится, имеет, дескать, страстишку ночами выгуливать истомившееся в гараже горючее! Я изготовился к прыжку.
Неожиданно с душераздирающим скрипом распахнулась дверь старой церкви. Оттуда на опешившего поджигателя выскочил Максимиан. Перекошенное яростью лицо, развевающиеся волосы и полы белых одежд – ни дать, ни взять, потревоженный дух-хранитель святынь. Не будь я знаком с ним лично по делам суетным, сам бы струхнул. Бросив канистру, 'гость' попятился. Рука скользнула за борт пиджака.

– Оружие на землю! – гаркнул я, выскакивая из укрытия.

В ту же секунду Максимиан бросился на врага. Рыча, они грянулись на землю.

– Идиот! – прошипел я.

Мой 'Макаров' из грозного оружия превратился в бессмысленную игрушку – не стрелять же в клубок из тел. Ох уж мне эти инициаторы! Я ринулся к хрипящему в пыли кому. Вовремя. Превосходящий по массе, 'гость' придавил субтильного противника к земле. Сверкнул выхваченный из подмышечной кобуры пистолет. Я нажал на курок первым. 'Гость' вскрикнул, дёрнулся, его пальцы рефлекторно сжались. Рявкнул неприцельный выстрел. Пуля взвизгнула, отрекошетив от стены. Повалив непрошенного 'гостя' лицом в пыль, я защёлкнул наручники. Перхая и отплёвываясь, Максимиан, поднялся.

– Сволоч-чь! – процедил он, изрядно подмочив свою благолепную репутацию.

– Согласен, сволочь и есть, – проворчал я. – Какого ты суёшься, когда не просят?!