АСКЕТ

— В химчистке взял, — надулся я и отвернулся к окну. Наверно, Лёка уже накрыла на стол. В животе уныло булькнуло.

—А-а-а… — понимающе протянул мой сосед. — Вася.

— Ренат, — я пожал протянутую руку с наколкой, дублирующей вербальный ряд, ВАСЯ.

— Я, помню, тоже у одной лохини шубу «взял», — интимно поделился былым Вася. — Замели сволочи! Пару кварталов только и прошёл.

Второй сосед ничего не сказал по причине крайней степени алкогольного опьянения.

Сонный лейтенант равнодушно посмотрел на нас с баулом.

— Откуда дровишки? — вопросил он и окатил меня бесцветным взглядом.

— Из химчистки. Жена попросила забрать. — Теперь я предусмотрительно описывал всю ситуацию.

— Фамилия?

— Хабибуллин.

— Документы?

— Дома. В гараже был, на кой мне там документы?

— А вот хамить не надо, — в глазах лейтенанта сверкнула искра. Я струхнул.

— Лейтенант, да это всё за секунду на месте решается! Позвоните жене!

— Указывать мне не надо. — Трудяга закона оживился ещё больше. Ему было скучно этой ночью. Душа требовала общения.

Я отёр пот со лба, расстегнул косуху.

— Моя это шуба. Звони давай.

Лейтенант снова запечалился. Никто-то не понимает его грусти, никто не хочет разделить компанию. Он нехотя набрал номер. После коротких переговоров с Лёкой, он вяло повторил:

— А вот хамить, гражданочка, не надо. Сейчас отпустим. — Я раздулся, как павлин. Знай наших! За несвоевременную доставку супруга Лёка могла вызвать на дуэль весь ОМОН. — Хабибуллин, свободен!

Я расписался в каких-то документах и вывалился из отделения.

Теперь мне было необходимо проделать путь куда больший, чем от химчистки до дома. Эдельвейс — цветок крайне трудный для добычи. Это свойство прекрасного горного растения передалось, видно, и одноимённой химчистке. Сгибаясь под порывами ветра, я тащился по ночному городу со своим баулом и размышлял об эдельвейсах, вкусном ужине и отважной Лёке.

— Гражданин!

До вожделенного тепла, еды и любви оставалось не более пяти минут хода. Я остановился.

— Что у нас в сумочке?

Ещё один бдительный патруль…

— Шуба жены. Взял в химчистке. В отделении уже был. Лейтенант подтвердит. — Я вывалил всю информацию разом, но это не возымело действия. Нас с баулом покатили по заснеженным улицам для вторичного выяснения личности.

На этот раз в машине, в качестве задержанного, я был в полном одиночестве и никто не мешал мне изрыгать проклятия на всех известных мне языках.

— Слышь? — молоденький мент доброжелательно прищурился — А чё ты так нервничаешь? Если за тобой всё чисто, чё воздух сотрясаешь? Ща вот за оскорбления при исполнении как дам!

Всё тот же лейтенант смотрел на меня, как на бумеранг, прилетевший ему в лоб.

— Хабибуллин?

— А я так изменился за сорок минут? — огрызнулся я.

— И опять с шубой? — Сквозь скуку на лице старого знакомого начали пробиваться смешинки.

— С ней, родимой! — подтвердил я и похлопал по баулу.

— Ты б хоть такси что ли взял. — Лейтенант уже не скрывал улыбки.

— Я в гараж всю наличность с собой таскаю? — Мне было голодно, холодно и за державу обидно.

— Иди ты отсюда, — дружески порекомендовал мой ночной собеседник. Он явно проникся к моей личности, поскольку я немного развеял его тоску. — Ты по улицам-то не вышагивай. Там наши патрулируют с особой… рейд у нас, короче. Закоулками как-нибудь нырни.

Я юркнул в тёмную подворотню и прокрался, точно тать в нощи, по двум дворам. В третьем меня ослепили фары…

Знакомая до боли дверь отделения милиции радушно скрипнула. Мы с баулом вворотились в узенький тусклый коридор. Меня била смеховая истерика, когда я подходил к порогу дежурки. Ещё не нажав на ручку двери, я заорал:

— Это Хабибуллин с шубой!