Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая: Критический обзор важнейшей литературы вопроса

Вообще взгляды некоторых протестантских ученых касаются очень важных сторон, существенных особенностей православного аскетизма, с точки зрения которых оригинально освещаются очень многие первостепенного значения вопросы (напр., об аскетическом понимании сущности христианского «спасения», об отношении отшельнического монашества к церковности, к церковному культу и иерархии и под.).

Воззрения и выводы разумеемых в настоящем случае ученых далеко не всегда правильны, очень часто тенденциозны (и по поводу их, конечно, мы должны представить соответствующее изложение истинного положения дела); однако, во всяком случае, следует признать, что, благодаря оригинальной постановке вопроса в их трудах, оттеняются иногда такие стороны вопроса, которые сами по себе остались бы, может быть, не замеченными или недостаточно рельефно оттененными. Вот почему труды, напр., Holl’я несомненно дали толчок к разработке нашими православными богословами таких вопросов, которые или прямо относятся к выяснению существа и особенностей «аскетизма» или с ним тесно связаны. [1396]

Из представителей западно-европейской богословской науки мы остановимся прежде всего на самой крупной величине протестантской церковно-исторической науки — Адольфе Гарнаке, а затем перейдем к его ученикам — Голлю и Цёкклеру.

* * *

Взгляды этого знаменитого протестантского ученого по интересующему нас вопросу мы изучали преимущественно по следующим двум его произведениям:

Adolf Harnack. Das Mönchthum, seine Ideale und seine Geschichte. Eine kirchenhistorische Vorlesung. Zweite Auflage Giessen. 1882.

Adolf Harnack. Das Wesen des Christentums. Sechzehn Vorlesungen vor Studierenden aller Facultäten im Wintersemester 1899–1900 an der Universität Berlin gehalten von Adolf Harnack. Leipzig. 1900.

В пятой лекции целый отдел (I) «Евангелие и мiр, или вопрос об аскетизме» посвящен интересующему нас вопросу.

* * *

По взгляду Harnack’a, христианские исповедания, как ни различны они между собой, однако же согласны в основном требовании, что вера должна проявить себя в христианской жизни, что христианство только там получает свое право и значение, где оно производит свойственную ему жизнь. Истинно христианская жизнь есть всеобщий идеал христианства. Но какого рода должна быть эта жизнь? Здесь пути расходятся, так как ответы на этот вопрос главнейшими христианскими исповеданиями даются различные. Существование различных исповеданий в последнем основании обусловливается как различием веры, так, вместе с тем, и различием жизненного идеала, который поставляет перед собой вера. Не богословские споры, или иерархическое властолюбие или национальные противоположности вызвали разделение церкви, хотя, конечно, эти условия в нем участвовали и сохраняют свое значение до настоящего времени, но различный ответ на жизненный вопрос об идеале жизни произвел и до сих пор поддерживает это разделение. [1397]

Если мы спросим римскую или греческую церковь, в чем состоит совершенная христианская жизнь, то они обе согласно ответят: в служении Богу при условии отречения от всех благ жизни, собственности, брака, личной воли и личной чести, коротко — в религиозном бегстве от мiра, в монашестве. Истинный монах есть истинный, совершенный христианин. Монашество, таким образом, не более или менее случайное явление в этих церквах наряду с другими, но оно представляет собой институт, основанный на их существе, [1398] — это собственно христианская жизнь.

Поэтому мы должны ожидать, что в идеале монашества будут представлены идеалы церкви, в истории монашества — история церкви.

Монашество имеет свою историю не только внешнюю, но и внутреннюю, полную сильных изменений и резких различий. [1399] Теперь является вопрос: то ли истинное монашество, которое в мiре видит храм Божий и в молчаливой природе воспринимает веяние божественного духа, или же истинное монашество то, которое утверждает, что мiр по своей природе и истории — дело дьявола? Какое же из этих решений подлинно христианское и имеет за себя историю? [1400]

К этой последней и обращается Harnack для решения поставленного вопроса.

Монашество не так древне, как церковь. Во всяком случае церковь IV-го столетия, в которой монашество образовалось, думает находить существенно на него похожий институт уже в апостольское время; но примеры, на которые обычно в этом случае ссылаются, принадлежат преимущественно к области легенд. Однако, церковь со своим суждением не вполне неправа. Почти все христиане в начальный период истории церкви находились под впечатлением, что мiр и его история продолжатся только короткое время, и скоро наступит конец. Где эта надежда была особенно жива, там земная жизнь и обязанности призвания теряли самостоятельное значение. [1401]