Читаем Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая. полностью

Эти недоумения касаются как самой общей, принципиальной точки зрения на христианский аскетизм, – обусловливающей собой, конечно, и метод исследования, так и ограничение круга источников лишь немногими представителями святоотеческой аскетической письменности IV века.

Как мы заметили уже раньше, автор ставит себе целью принципиальное исследование христианского аскетизма на основании данных аскетической письменности преимущественно IV века. Пытаясь дать более ясное определение задачи своей диссертации, автор не оказывается совершенно точным. «Наше сочинение, говорит он, берет на себя попытку, по силе возможности, объективно наследовать христианский аскетизм в его общих догматических (теоретических) основах, насколько последние проявились в жизни и литературе св. отцов-аскетов IV века». [680]

Мы недоумеваем, почему автор ставит знак равенства между понятиями «теоретического» и «догматического». Понятие «теоретический» несравненно шире второго понятия. Ведь и психологические, напр., основания аскетизма можно назвать теоретическими.

Но вот более подробное и мотивированное определение задачи диссертации, выраженное словами самого автора.

...«Рассмотрение аскетизма в его догматических основах явилось у исследователя... продуктом стремления, как можно ярче, отметить связь между догматами и нравственностью. Современное общество во многих своих членах, как известно, особенно требует от богословов таких суждений, где проводилось бы тесное взаимоотношение между догматами и нравственностью, откуда можно было бы видеть, что между догматами и жизнью людей существует неразрывная связь... Аскеты хорошо разрешают своей жизнью этот вопрос о связи между догматами и нравственностью: они не вообще только показывают, что догматы суть опора нравственности, но, при психологическом анализе богооткровенных истин, и ча́стнее проявляют в своей жизни, как именно связаны между собой догматы и нравственность. При своем анализе богооткровенных истин, аскеты много сообщали специальных оттенков учению о природе человека, его падении, искуплении и благодати, соответственно чему, с другой стороны, они много специализировали и направление своей жизни. Здесь-то яснее всего и утверждается связь между догматами и нравственностью». [681]

В этой выдержке не ясно самое главное, а именно, – как понимает г. Пономарев отношение между догматами и аскетизмом, какого рода связь утверждает он между ними. Его мысль, по-видимому, колеблется между двумя возможными способами решения данного вопроса. Когда он говорит о догматах, как «опоре» нравственности, он, естественно предполагать, хочет утверждать мысль о первенстве догматов, представляет дело так, что аскетизм с необходимостью (раз, по автору, «между догматами и жизнью людей существует неразрывная связь») вытекает из догматических предпосылок, что основой, причиной возникновения аскетизма в христианстве явилось специфическое содержание христианских догматов, определивших своими особенностями, своим основным содержащем самый смысл и типические особенности этого явления в среде христианства. Но из приведенных слов возможен и другой вывод. Христианские аскеты, опытно, в жизни осуществивши христианские начала, – получали возможность и догматические истины, особенно некоторые из них, понимать более углубленно и широко, влагая в них реальный, живой, конкретный смысл на основании благодатных переживаний и мистических озарений их просветленного, возвышенного, облагороженного духа, достигшего вершин христианского самосознания. В таком случае естественно они «много сообщали специальных оттенков учения о природе человека, его падении, искуплении и благодати». Вполне попятно также, что истины христианского откровения, живо прочувствованные и реально пережитые христианскими аскетами, оказывали и обратное воздействие на них (...«соответственно чему, с другой стороны, они много специализировали и направление своей жизни»).

Однако при втором понимании ударение делается собственно более на аскетическом истолковании догматов, причем должны оттеняться особенности и оттенки этого понимания, зависевшие от специфических особенностей аскетического призвания.

Священное Писание, кажется, более благоприятствует второму из изложенных нами возможных пониманий разбираемого вопроса. «Кто хочет творить волю Его (т. е. Бога Отца – см. предшествующей стих), говорит Христос, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно или Я Сам от себя говорю». [682] По смыслу этого изречения, нравственный опыт может служить проверкой и подтверждением истин христианского Откровения, к которым нравственное самосознание на известной высоте нравственного развития человека постулирует и к восприятию которых человек становится поэтому, благодаря именно аскетическому усовершенствованию, более способным, приготовленным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вопросы и ответы
Вопросы и ответы

Преподобный Анастасий Синаит – известный святой подвижник и православный богослов, живший в VII веке, автор многочисленных произведений, среди которых предлагаемые ныне впервые на русском языке «Вопросы и ответы». Они касаются самой разной и по сей день весьма актуальной тематики: догматической, нравственно-канонической, борьбы с ересями, эсхатологической и др., – и потому, несомненно, будут интересны современному читателю.Перевод «Вопросов и ответов», а также помещенных в Приложении «Различных повествований о святых отцах Синайской горы», выполнен профессором Московской духовной академии А. И. Сидоровым и сопровождается комментариями и примечаниями переводчика, в которых проблематика этих творений ставится в широкий контекст святоотеческого Предания Церкви.

Преподобный Анастасий Синаит

Православие