Асклепий. Часть 5 (СИ)

Ее шесть лет — возраст, в котором Майли стала осознанной. Его одиннадцать лет — возраст, который для Майка стал переломным. Переломным… почему? А потому что именно в это время, когда Майли, их общее солнышко, начала приобретать большое количество новых ролей, она потеряла среди них всего лишь одну. Одну, но такую значительную. Майли перестала быть сестрой Майка. И, наверное, девочка сама не заметила этого. Тем не менее той остроты, которую ощутил Майк, было достаточно, чтобы назвать произошедшее существенным для обоих. Майк влюбился в собственную сестру.

Парень даже понять не мог почему. Это случилось спонтанно. В какой-то момент он просто осознал это. Майк даже помнил в какой. В одиннадцать лет ему впервые призналась в любви одноклассница. И боже… Вспоминая об этом сейчас, парень хотел смеяться. Это было так наивно, но мило. Она подошла к нему с коробкой конфет и валентинкой, сказав, что с самого первого класса, тогда они были в пятом, любила его. И Майк не ответил. Не ответил, потому что сам не мог определиться с тем, что такое любовь, как любовь ощущалась?.. Спросив об этом влюбленную в него одноклассницу, Майк услышал ответ. Любовь — это чувство, которое ты испытываешь к близкому человеку.

«Насколько близкому?» — спросил тогда Майк. «К самому близкому» — ответила ему девочка.

Майли.

«И что… делают влюбленные люди? Чем любовь отличается от простой симпатии, уважения к человеку?» — «Влюбленные люди оберегают друг друга, поддерживают, но кроме того… Они ставят интересы друг друга выше своих собственных. Такое чувство вряд ли может возникнуть к тому, кого ты просто уважаешь. Выбирая между собой и человеком, в которого ты влюблен, ты всегда выберешь этого человека. Не себя…».

Майли.

«Но разве любовь это не желание завести детей, общую семью, как у родителей?» — неуверенно спросил Майк, на что девочка ответила ему: «Ну почему? Я люблю тебя, но у меня нет желания завести общую семью или детей. Я просто хочу быть рядом с тобой, больше общаться, ближе общаться. Душевнее. И это будет возможно, если ты скажешь, что любишь меня так же, как я люблю тебя».

Нет.

Майк покачал тогда головой, не ответив ничего вслух, но в мыслях продолжив:

«Прости, но нет. Это невозможно. Потому что я люблю… Майли. Майли!

Я люблю ее, потому что в выборе только между собой и ей, я выберу не себя, а ее.

Я люблю ее. потому что я хочу быть рядом с ней — и по этой причине я прихожу со школы домой.

Я люблю ее, потому что я хочу с ней больше общаться — и по этой причине я помогаю ей с подготовкой к первому классу, забивая на свои собственные уроки и получая за это нагоняй от отца.

Я люблю ее, потому что я хочу быть ближе к ней — и по этой причине я каждый раз хватаю ее за руки, когда она хочет стукнуть меня за очередную неуместную шутку о ее позорном почерке.

Я люблю ее — и все тут. Я люблю свою собственную сестру».

Вот первая причина, по которой Майк никак не мог начать писать то письмо, которое он хотел написать. Ведь вместо «Привет, Майли!», вместо «Прости меня, Майли…», Майк хотел написать: «Я люблю тебя, Майли», но он не мог этого сделать. Потому что… Даже несмотря на то что двенадцать лет назад Майли перестала быть для него просто сестрой, он оставался для нее простым братом. А брат не мог такого писать. Он не имел права такое писать. Поэтому, продолжая играть свои роли, Майк оставался «всем и никем». Он оставался верным и добрым братом, но не собой. Не тем настоящим Майком, который еще двенадцать лет назад понял, что любит родную сестру. Не тем настоящим Майком, для которого простое письмо значило все и даже больше. Тот настоящий Майк был никем, потому что в реальности его не существовало. И первая причина, по которой его не существовало, это его бесконечно неправильная, но такая искренняя любовь к Майли. И на этой причине ничего не заканчивалось.

Нашедшая Майка в одиннадцать лет трагедия продолжилась для него и в семнадцать лет. Майли тогда исполнилось двенадцать. Это было шесть лет назад, и… Чем же было знаменательно это время?.. Сложно не понять чем. Шесть лет назад Майли заболела синдромом Тагетеса. И заболела она не просто так. А по вине своего старшего брата — Майка Гарвина. И по вине не косвенной, а самой что ни на есть прямой.

За год до произошедшего из жизни ушел отец Майка и Майли. Он работал в полиции, и… В один момент ему просто не повезло. Майк помнил, как тяжело переживал эту потерю. Оставшись единственным мужчиной в семье, он старался восполнить ту дыру, что возникла после ухода отца. Однако… Это было невозможно. Мама так никогда и не оправилась после произошедшего, и Майк замечал это в деталях. Да, она не закрылась в себе. Да, она высоко ценила старания сына, тем не менее Майк до сих пор держал в голове то болезненное воспоминание, сохранившееся у него в памяти. Тогда он застал маму одну, в гостиной.