Асклепий. Часть 5 (СИ)

Во вторник, гуляя по парку Офриса, где Ригель полюбил прятаться от человеческих глаз, он снова встретился с ней — встретился со своей главной головной болью на этих соревнованиях, он встретился с Эллиз. Во вторник девушка пришла туда, к тому самому дубу, возле которого Ригель привык ночевать, возле которого он любил прятаться и прятаться в первую очередь от нее. Вспоминая тот момент, когда Эллиз выступала на отборочных, Ригель никак не мог выкинуть из головы больную идею: осматривая трибуны, девушка зацепилась взглядом за лестницу. За ступеньку, где Ригель сидел, смотря на нее. Обдумывая это событие, парень боялся, а не увидела ли Эллиз его тогда. Не различила ли она невидимый силуэт, не разрушила ли уникальность их с Джераром связи с обеих сторон, не стала ли она такой же заменой Джерару, какой заменой Ригелю Избранный сам сделал ее. Однако, нет, она не стала. И Ригель понял это тогда, когда девушка пришла к тому дубу, в тот пресловутый вторник первой недели, и стала тренироваться. Тренироваться так, будто Ригель и не сидел от нее в паре метров, будто он не смотрел на нее, прожигая взглядом и прокручивая в голове всего одну мысль: «Лучше бы Эйси убила тебя на той дурацкой дуэли». Комментируя вслух каждое действие нулевой, Ригель оскорблял ее. Оскорблял и пытался обидеть. Обидеть так же, как она обидела его несколько дней назад. Но девушка не слышала. И не слышала потому, что для нее Ригеля просто не существовало. Для нее он был вымыслом, вырезанной сценой эфира той жизни, к которой девушка привыкла. И эта мысль Ригеля бесила лишь больше.

Эллиз жила и ни о чем не догадывалась. Эллиз жила и не понимала, в какую историю она вляпалась и каких людей больно задела. И Ригелю было жаль, что рассказать ей об этом он просто не мог. А такие мысли в голове парня возникали, да прямо тогда, когда сил ругаться на «Беллатрикс» больше не оставалось. Была бы у него возможность поговорить с Эллиз, он бы поговорил. Ригель знал это. Была бы у него возможность попросить Эллиз уйти, попросить перестать общаться с Джераром, он бы попросил. Он бы вымолил у девушки это, он бы встал перед ней на колени и добился бы того, чтобы она ушла. Чтобы она перестала разрушать то, что и без нее хлипко держалось. И Ригель был уверен, что девушка бы прислушалась. Но он просто не мог… И из-за этой его неспособности с каждым днем вся его с Джераром история только портилась.

В среду Избранный встретился с Эллиз, чтобы договориться с ней о совместных тренировках. В ту же среду девушка согласилась. И вот с четвергом пришел тот день, когда даже из парка — самого тихого и спокойного места в Офрисе — Ригеля просто выгнали. Сделали без криков, без шума, по факту Ригель сам принял решение уйти оттуда. Не желая мучить себя, не желая портить настроение Джерару, не желая подставлять Эллиз, Ригель не хотел стоять над душой у парня и девушки, когда те встретятся здесь, чтобы начать тренировку. И нет, такое решение Ригеля было принято далеко не потому что он смирился с происходящим или потому что был таким щедрым, парень просто хотел убедиться. Посмотреть на то, что сделает Джерар, как он будет себя вести, когда в ухо ему перестанет кричать голос «бывшего друга». И то, как Джерар себя повел… Ригель не знал.

С Эллиз Джерар был мил, игрив и учтив. Для девушки он играл кого-то… Одновременно похожего и непохожего на себя. Пытаясь произвести впечатление, Избранный словно бы выпячивал грудь вперед, в то время как сам Ригель знал, что настоящий Джерар так бы не сделал. Джерар был милым, Джерар был добрым, Джерар был умным, но он никогда не был напыщенным. А с Эллиз он пытался быть именно таким. Грубо говоря, Джерар набивал себе цену. Пытался выглядеть выше, лучше, чем был на деле. И эта мысль одновременно грела и холодила все внутри Ригеля. Несмотря на попытки Джерара найти замену ему, у парня не получалось. Сколько бы Джерар ни лебезил перед Эллиз, с ней он был неискренним. Моментами он ей врал, пытаясь обойти острую тему того, что нулевым, как девушка, он никогда не был. Да, Джерар не умел колдовать, только если Эллиз понимала это как «я такой же, как и ты нулевой», сам Джерар вкладывал в это совсем другие мысли.