Асклепий. Книга жизни. Для всех идущих

Не любое зло наказуемо, в том числе не любое очевидное зло является таковым. Главное осознать, что есть от зла, как очевидной негативной эмоции, а что от мудрости, основанной на обретенном понимании (мудрости, которая со стороны могла казаться вопиющим злом); зло являлось мудростью для понимающего закон, формирующий бытие, но не для одуванчика, живущего под лучами любви и добра. Осознающий бытие пространством его жизни обозревает мир нулевым зрением. И видит любые отклонения от истины и чистой любви. Забвенная любовь к плоти уничтожает возможность к осознанию Божественного наития. Посему любовь и добро не истинна для истины, но не человека. Чрезмерная любовь, как и доброта забвенна в отношении Бога. Добро хуже зла ввиду того, что творящий добрые проступки, основываясь на логике или интуитивном чувстве ума, не учитывал одну важную особенность появления причины невзгода у адресата. Волнение, побудившее оказать помощь, является ориентиром, что вы должны начать реализовывать это чувство, устремлением в глубь самого себя, поиском ответов на все крадущие внимание вопросы в отношении Бога самостоятельно. Чтобы помочь остальному обществу, вы не должны заниматься рукоприкладством, вы должны осознать природу возникновения любого бытия позицией или видением Божества, и искать способ разрешения любого недуга с точки зрения Божества; но не человека. Лечить болезнь лекарством? Или причиной возникновения любого недуга с точки зрения Божественной проницаемости? Онкология вследствие обид и зацикленности на идеалах, или вследствие неслучайности, приведшей к неразрешимому положению дел? Бог желал, чтобы человек устремился к нему. Но не того, чтобы человек остался человеком. Ибо в бездне живущий, там прежде не спроста. Это крайне тонкая грань двух миров: неподвластного к пониманию с одной стороны и чувственно ищущему всегда оправдание с другой. Мир логики и ума не аккурат Божественной проницаемости, это абсолютно неидентичные величины.

Идущий к истине (Богу, его наитию) должен забыть о любви и доброте, как акте творения и совокупления с эмоцией, в том числе и любому проявлению счастья (ибо оно гормонально созидаемо умом) на неопределенный срок не властному ему времени. Это займёт небольшой отрезок времени, в котором вы должны осознать, как выглядит истинное добро. Чтобы мозг остановился, он должен стать с чувством крепок и един. Ибо осознающий первичность всего сущего на уровне чувства, являющегося одновременно субстанциональной пространства и Бога, осознаёт, что счастье, основанное исключительно на доброте и гормональной любви эфемерно; ввиду того, что его можно разрушить любым способом, взяв за снаряд отрицательный элемент. Мудрость – это квинтэссенция плюса и минуса. Добра и зла. Порознь существующие элементы без осознания их природы эфемерны. Ибо счастье, построенное на любви, не столь крепко, как союз, образованный на почве мудрости (независимого компромисса), включающий понимание процессов двух сторон: зла (черного) и добра (белого).

Также нужно учесть, что белое и черное это прерогатива мышления человека, созданного по подобию мудрости, в которой пребывает всё сущее. Но для этой мудрости нет никаких цветов (+/-), для неё есть только чувство, как состояние, к которому должен прийти каждый живущий, рождённый вследствие её силы. И если идущий не познаёт противоположную крайность благоприятного (зло), то он не осознает, как выглядит мудрость (слияние белого и черного), соответственно не выполнит своё первичное предназначение, явившись на этот свет. Разумеется, человек должен идти навстречу знанию и видеть во всём сущем лишь проявление Бога или силы, формирующей пространство по определенному хаотическому закону, в котором ему для понимания “логики ЭТОГО бытия” нужно перестать думать как прежде; и растворившись в потоке доверительного чувства ко всему происходящему – преступая гордость, боль, сомнение, шагать прямиком к наитию: в объятия мироздания. Эмоциональную провокацию от увиденного создаёт волнение бодрствующего ума.